Ты смуту воспеть не хотел: хранил в себе честь дворянина. И был чересчур даже смел и видел в себе гражданина, и видел погибель страны в разгуле вчерашних холопов, укравших у пана штаны и пана, поджаривши, слопав. Ты смуту, как мог, отразил, в слова свою боль запечатав, и честно всех предупредил: за мерзость нагрянет расплата. Прошло всего семьдесят лет – утопии рухнули в пропасть, великой империи нет, холопам же хочется лопать в разрушенном доме своём, а панский давно разворован, заилен его водоём, нет корма голодным коровам. И нет у коров молока, а значит, не будет и масла. Как райская жизнь далека! – мечта о коммуне угасла. А те, кто её насаждал, вернее их дети и внуки, украли страны капитал, измазав в крови свои руки и, нищими сделав народ, захапали власть и богатства. Россия – сегодня - оплот коррупции и святотатства. И в жителе каждом порок, и сам себя видит он странным. Ты это предвидел, пророк! и время назвал окаянным.