Мои строки – фиксация времени, отражение словом событий, когда верилось в сказки про Ленина (а другим разве мог тогда быть я?), когда в шахту полез за романтикой, когда был патриотом идейным. Не был путь мой продуманной тактикой, потому вижу всё запредельным: свою веру в свободу и равенство, единенье в единое братство. И казалась мне жизнь наша радостной, и легко принимал святотатство власти нашей, считая ошибками все преступные, в общем, деяния. Я теперь задыхаюсь улыбками злой иронии от осознания, как зомбирован был я той партией, жил с которой в согласье и мире я. Для величья её силы тратил я, одновременно грязь всю фиксируя. И хотя донимают вопросы: – Кто в нас жил, примиренцы иль лохи? – Беспринципность иль всё ж перекосы главным были в нас в дни той эпохи? – я себя не казню и не милую, ведь сегодня живут точно также: кто себе заграбастает силою, кто участвует сам в распродаже вся и всё, и при этом не кается, но стремится казаться приличнее. Человечество трудно меняется, но становится только циничнее.