Глава 4. Если в Мире цветов была объявлена чрезвычайная ситуация и страна надеялась только на помощь Дойла Крайтса, и если сейчас там гибли люди от наводнений, то в стране вечного консерватизма, люди спокойно жили и ничего не боялись. В телевизорах были видны выступления и демонстрации людей, слышалась речь несчастной Кейт и поздравления жителей Империи консерваторов с тем, что теперь после ужасной катастрофы они смогут обрести новые территории. И ныне восторг смешался с ропотом, а ропот с плачем. С плачем несчастной матери, чей ребенок умер. Плачь земли, земли которой страдает от новых разрушений. Мир цветов впервые взбунтовал, людей насильно пытались сажать в самолеты и один рейс отправлялся следом за другим в столицу и остальные города великой Империи Консерваторов. Уже солнце не сияло над небом Мира цветов, уже не пели птицы, и под огромным зданием центрального управления, завяли прекрасные цветы. Всё менялось. Менялось стремительно и непоправимо. Людей охватило горе и забрало в свои чары. Они пытались сопротивляться всеобщему страху, но это было невозможно. Паника, суматоха. Метеорологи и учёные сообщали печальные известия грядущей катастрофы. Уже юг Мира цветов был затоплен полностью, и люди спасались, убегая на север, в Город Роз, единственное место, где могли оказать им помощь. Мир цветов падал на глазах и слащавая картинка, словно сорванная с яркой коробочки с конфетами, которую привыкли видеть при представлении Мира жители Империи, исчезла навсегда. Теперь там бушевал всеобщий кошмар и его отголоски, отголоски страха за будущие, долетали до уха жителя Империи Консерваторов. Они долетели и до Джима Крейла. Джим, как истинный предприниматель, пытался как-то воспользоваться сложившийся ситуацией в мире. Несомненно, люди прибудут в столицу Империи в великий и славный город Шейруйнг, где сразу же познакомятся с местным деликатесом - консервами. Телячьими, свиными. И когда прибывшие люди заинтересуются местным деликатесом, они будут покупать его, скупать с прилавков и Джим разбогатеет. Несомненно, разбогатеет. К тому же можно сделать скидку на возраст и, к примеру, покупателю старше пятидесяти лет продавать консервы по более низкой цене. Джим похвалил себя за свою идею. На катастрофе он заработает ещё больше денег! Сама же трагедия Мира Цветов Джима не волновала. Ведь гибла не его родная земля, а чужая, так что ему было абсолютно всё равно. Джулия же переживала за чужие земли и за совершенно незнакомых ей людей. Она была слишком сентиментальной, чтобы не переживать. И женщина ревела, когда по телевизору показывали тела погибших. Тела, затоптанные во всеобщем хаосе. Тела, никому ныне не нужные и не отданные земле. Джулия тяжело вздыхала, и поправляла косынку на голове, была бы её воля, отправилась бы сейчас она в Мир цветов и похоронила всех тех, кого безумная толп растоптала в столпотворениях. Всё же Джулия была слишком сентиментальна и плаксива. А вот Мария. Дочь Джима отличалась строгим нравом. Она знала очень много для своего возраста. Интересовалась наукой, литературой и живописью, её бы можно было назвать ходячей энциклопедией, если бы не одно существенное "но". Она всё повторяла за учителями. У неё не было никогда своих размышлений и мыслей по поводу той или иной проблемы. Но учителя говорили мудрые вещи, и грех было их не слушать. Ведь эти люди практически никогда не ошибались. Мария тоже переживала за судьбы людей, но она также испытывала отвращение к Миру цветов, как испытывали к нему и все учителя в её школе и даже директор. Мир цветов никто в Империи Консерваторов не любил и ужасно о нём отзывался. " - Что это за мир такой, где каждый чинит свои порядки?"- слышалось на улицах крупного города Империи Консерваторов. "- Что это за мир такой, где люди живут, подобно свободным пташкам? От этого у них и все неприятности!" - сумасбродные выводы слышались в те дни. Мария шла по улицам и слушала шепот старушек, разговоры молодых людей и девушек. Ныне все говорили о Мире цветов. Разговоры были разные, но сводились к одному "важному" вопросу, который просто обязательно должна была спросить какая-нибудь старушка в очереди за молоком. Звучал он примерно так: "а как люди могли жить в такой-то стране? Вот я там не была и правильно делала". Правильно или неправильно, Мария не могла знать. Но о Мире цветов у неё складывались отвратные представления. И название этой страны рисовало множество картин в её голове. Картин было очень много. И на них всегда присутствовали: распущенность, гниение людских нравов, полное разложение общество, чрезмерные пышность и помпезность. Мария покачала головой. И как в такой стране могли жить люди? Наверное, это хорошо, что они перебираются в Империю консерваторов, ведь тут люди научат их, как правильно жить и к чему стремиться. Мария тоже планировала кого-то чему-то научить. Непременно чему-то хорошему. Например, отдавать деньги на помощь "ночной чистке". "Ночная чистка" носила весьма расплывчатое представление у жителей большого и необъятного Шейруйнга. Она представляла собой грандиозную и масштабную организацию. Отважные люди, ни полицейские, простые и сильные граждане города выходили на ночные улицы. Они ловили бандитов, воров, убийц и прочих нарушителей порядка и жестоко расправлялись с ними, они помогали доблестной полиции, неся вместо неё службу ночью. Это были отважные и бесстрашные молодые люди и девушки, и Мария мечтала стать такой же отважной. Но она боялась темноты и самой ночи, времени, когда опасные люди выходили из своих притонов, пабов и прочих отвратных местечек и шли по улицам, когда город начинал жить другой жизнью. Мария поморщилась. Ей стало страшно. Ей всегда становилось страшно, когда она вспоминала о ночи. Сегодня ей приснился страшный сон. В нём она одна ночью ходила по городу, а рядом с ней, совсем близко шёл кто-то ещё. Он шёл совсем рядом, и от него так вкусно пахло духами, что Мария наслаждалась их ароматом, держа руку своего спутника в своей руке. Но отчего-то она не могла посмотреть на него. А потом они побежали. И позади себя послышали лай злых собак, вечных спутников отважных людей. Мария обернулась назад и увидела пять молодых людей, спортивных и крепких в серой униформе. Впереди них бежало три мощных овчарки. «Ночная чистка» бежала за Марией и её загадочным спутником. Девушка продолжала бежать по безлюдному городу, по улочкам, а рядом с ней бежал ещё кто-то, и когда она вспоминала об этом человеке, ей так становилось хорошо на сердце, что девушка начинала бежать быстрее, и даже собаки не могли догнать её. А потом она проснулась. Мария сидела на кровати в своей комнате. Она зажмурилась от накрывшего её ужаса. Вдруг этот сон был вещий и вдруг когда-нибудь с ней что-то подобное произойдёт? Девушка задрожала, подобно осеннему листу на ветру, ей становилось страшно. Был яркий и теплый день. И прохладный ветерок задувал в окно, и обжигающее солнце пылало на голубом небе, по которому плыли пушистые облака. Вдруг в дверь позвонили. Девушка встала с постели, поправила ворот её любимой старой кофты и, выйдя в коридор, приблизилась к массивной железной деревом двери, Мария посмотрела в глазок и заметив на пороге маму, державшую в руках пакет с продуктами и газету, которую всегда клали им в ящик, как и всем жителям Шейруйнга, девушка не замедлила повернуть ключ несколько раз в замочной скважине и отворить дверь. Джулия вошла в прихожую и поставила пакеты на пол. Женщина бережно передала газету в руки Марии и однозначно покачала головой. - Что же это твориться! Так все и всполошились, нет, как же это так, людям надо давать приют, Дойл Крайтс, безусловно, прав. Но ведь с другой стороны это совсем чужие люди. Хотя нет, надо давать приют. Два чувства боролись тогда в матери Марии. Одно из них было чувство вечной уступчивости и неизменной доброты, а другое было чувство страха. Джулия боялась чужого человека в своей семье, но отказывать новому закону... Нет, на такое пойдёт только безумец! Пока Джулия разувалась и снимала свои излюбленные старые балетки, Мария держала газету в руках и внимательно читала её. Эта газета изменила её дальнейшую судьбу. Одна статья всего лишь была написана в ней. Но какая статья! Статья о помощи людям. Людям из Мира цветов. Гостиниц не хватало в городах, и из-за этого Дойл принял одно мудрое решение, в каждую квартиру он будет селить по одному человеку, так чтобы всем хватило место, так чтобы никто не оставался в нужде. Возможно, это было правильная мысль, ибо другого никакого решения, Дойл Крайтс так и не смог принять. Выход был только один, помогать жителям Мира цветов, так как он мог. Квартира, один человек. Дойла не заботила дальнейшая участь жителей Мира цветов, но одно он тогда знал хорошо. Жители Империи Консерваторов ненавидели жителей Мира Цветов, и императора уже начинали забавлять будущие драки, перепалки между хозяевами квартиры и их сожителями. Мария обеспокоено поглядело на Джулию, она тотчас кинулась к матери в объятья. Девушка боялась нового человека, который должен был прибыть к ним. Куда же они его поселят? В спальню к родителям? Там слишком мало места. На кухню? Да она и так крошечная. Гостиная? Где он там будет спать? Остается ванная комната и её спальня. Не уж то этот человек будет спать в уборной? Нет, это же безумие. Значит, он будет жить вместе с ней! Совершено незнакомый ей человек. И кем он окажется? Вдруг это будет отвратительный мужчина, который будет глядеть на неё, как глядит лев на лань, а вдруг это будет молодой человек, который влюбиться в какую-нибудь распущенную девицу и будет по ночам вытворять с ней такое, что ей, Марии будет стыдно с утра и взглянуть ему в глаза! А если это старик? Если этим человеком окажется старик? Седой и у которого не в порядке с сердцем, а к тому же он обязательно будет храпеть. Храпеть ей на ухо. О, нет! Это же невыносимо! Мысли волчок крутились в голове Марии. - Мама, милая! Девушке захотелось плакать. Что же ей грядет это загадочное будущие? - Ты уже знаешь, кто поселиться у нас? И как это будет определяться? Я так переживаю. Нет, это всё так ужасно! Лепетала девушка, глядя на мать. Джулия печально вздохнула и отстранилась от дочери - как только я узнала, дорогая, что происходит в нашем городе подобное, я тотчас расспросила всех соседок, ох как они всполошились, что делать нам дальше, и они сказали, что на почте ныне отведен специальный пункт по расселению граждан Империи Консерваторов. Каждый из нас, владельцев квартир и домов, должен подойти во время туда и узнать какой человек будет жить в дальнейшем с тобой. Я тогда вместе со всеми пошла туда. Люди так переживали, кричали и негодовали. Но что поделать, мы должны помогать другим, ведь не зря говориться, что сердце у императорского жителя доброе, благородное. Мы должны относиться к тем людям, также как и к себе. - Но у них другая вера, немного отличающийся от нашего язык, у них совершено другие правила и к тому же это очень распущенные и невоспитанные люди! Чуть ли не плакала в отчаяние Мария - нет, я не хочу, чтобы они жили в нашей стране! - Как тебе не стыдно! Упрекнула дочь мать, хватая её за руку. Джулия не любила подобных споров и разногласий. Она верила в одно, что каждый человек должен делать добро остальным людям и быть честным. А если он честный, то уже его можно причислять к друзьям Джулии. Она дружила лишь с честными и благородными людьми. А жители Шейруйнга только такими и были. Её же дочь вела себя совсем иначе, казалось, в ней нет и капли человеческой доброты! - Ладно - согласилась дочь, поглядев на недовольную мать. Она не понимала её суждений, и с каждый годом у них рождалось всё больше и больше разногласий. - Ты лучше скажи, кто к нам приедет. Я очень переживаю, ведь вдруг это будет дряхлый старик или старуха? Там говорили о возрасте? Поспешила уточнить Мария. Мать кивнула головой и, причитая старую поговорку жителей Империи Консерваторов, гласившую истину и звучавшую примерно так: "всё стремительно, всё поспешно, ничего не выйдет успешно", Джулия прошла на кухню. Она села за крошечный столик и принялась доставать из сумки какие-то бумаги, затем, обнаружив нужный из документов, зачитала переживавший дочери, которая стояла близ неё и у которой от овладевшего ею ужаса тряслись руки, следующие известие. - Фред Стойкфорд (Сьюзан де Крайтчеср), пол: м. (ж). Двадцать шесть лет, место рождения: деревня Лойзорд-Чейкфорд. Зачитала мать и внимательно поглядела на дочь. Девушка печально вздохнула. Нет, не уж то её кошмар оправдался и к ней приедет какой-то парень, который будет заниматься любовью на её кровати со своей девицей, и... Мысль эта закончилась также внезапно, как и началась. Мария вытащила из рук матери выданный ей на почте документ и внимательно перечитала его. Здесь что-то было не так. Определенно, что-то не совпадало. В скобках стояло женское имя, а перед ним значилось мужское, да и с полом были кое-какие проблемы. Мария протянула листок матери и указала ей на недочёты в написании имени и пола. - Почему так? Удивлённо спросила дочь, Джулия же пожала плечами. – Возможно, женщина на почте ошиблась. Она хотела внести в имя и фамилию Фреда Стойкфорда, а в скобках, наверное, должен был идти пол, а она внесла и фамилию следующего человека в списке. Видимо заработалась эта несчастная. Жалостливо вздохнула Джулия. – Возможно, ты и права. Всё же вскоре согласилась с матерью дочь - видимо так всё и было, но главное это, то, чтобы Фред и Сьюзан не стали жить вместе в нашей квартире. Как-то печально усмехнулась Мария и вышла из мрачной кухни. Она вернулась к себе в комнату. Сквозь стекло пробивалось в комнату яркие лучи солнца, оно согревало жителей Империи Консерваторов, в то время как безжалостный ветер и несносный дождь уничтожали прекрасный Мир цветов. Девушка долго стояла у окна, печальные мысли овладели ею. Ужином за столом Мария, её мать и отец ещё раз обсудили сложившуюся ситуацию в стране и решили, что приютить и заботиться о другом человеке им не будет стоить никакого труда, тем более Джим получал нынче большие деньги. Отец Марии даже пошутил на счёт приезда беженца, он надеялся, что прибывший человек будет помогать ему в его крупном консервном деле и сможет стать хорошим предпринимателем. К тому же если он понравиться Марии, как после ухода девушки из-за стола, предположил её отец, то они сыграют свадьбу и Джим передаст свое предприятие в опытные мужские руки. А если же ошибка произошла и к ним приедет женщина, то она сможет помогать Джулии в домашнем хозяйстве и это тоже будет замечательно. А если она будет учёным человеком, то сможет помогать Марии в изучение иностранных, но ныне утерянных языков. А если Сьюзан будет патриотична, то возможно она даже сможет вступить в партию Верный Консерватор, и сможет поступить в академию и обучиться на полицейского и будет следить за законом, оберегая стены консервного завода Джима от рук вандалов. А если не полицейским, то врачом. Тогда Сьюзан сможет вылечить Джиму все его больные зубы, которые он боялась доверять незнакомым ему специалистам. Вот будет здорово, если Сьюзан окажется зубным врачом, или это будет Фред, безумно интересующийся консервами! В отличии же от своего отца Мария не размышляла о том, кем окажется беженец, её заботило совершенно другое. И это были перемены. Она чувствовала, что с ней что-то не так, что что-то уже меняется в ней. И ночью, проснувшись от шума в гостиной, это часы пробили два часа ночи, Мария уловила себя на мысли, что с нетерпением ждёт прибытия незнакомого ей человека, что всё её тело находиться в предвкушение чего-то. Чего-то приятного и в тоже время опасного. Ей снова вспомнился её сон. Бег, крики, рычание собак. Но сейчас почему-то она не испытала страха. Возможно, он прошёл также внезапно, как начался. И Мария перевернувшись на другой бок, попыталась заснуть, но не смогла. Через несколько дней она встретиться со своим новым соседом по комнате. Она не могла спать, ей отчего-то хотелось бежать в ночи и стремиться куда-то вдаль. Всё решиться через пару дней, когда семьи и одинокие хозяина квартир будут встречать на вокзалах, и в аэропортах своих новых соседей. Мария зажмурилась, она попыталась представить встречу с незнакомцем или незнакомкой. Ей захотелось, чтобы во сне ей отобразилась их встреча, но отчего-то в ту ночь Марии приснились цветы. Миллиарды разных цветов, которые беспечно цвели и тянулись к солнцу.