В другой раз на торговой площади встретил Григорий Степанович свою красавицу, да глазом моргнуть не успел, как скрылась она в толпе. «Не упущу, ещё раз замечу!» - твёрдо решил про себя купец.

И когда на вечерних гуляньях снова мелькнул знакомый образ, то уже шёл за девицей Григорий, не отставая, дивясь, что догнать не может. Увидел только, как скрылась она за воротами тесовыми. Взялся он за кольцо, постучал.

Открыл ему привратник, удивился: ни о какой красавице он и слыхом не слыхивал! Живёт в доме та самая вдова, у которой когда-то сторговал Григорий Степанович свои хоромы. Живёт у сына своего, а тот - у городского правителя воеводой служит и женат давно, ребятишек растит.

Попросил Григорий о встрече с ней, а та и рада-радёшенька: гость-то какой знатный! В горницы провела, с домочадцами познакомила. Сын её купца за стол пригласил, употчивал. Ничего понять Григорий не может: сам видел, как девица сюда вошла, а её и следа нет!

Стал хозяина расспрашивать о делах его, о жизни служивой, а тот и упомянул вскользь, что дом этот у заморского купца приобрёл, которому стараниями Григория Степановича в свои земли воротиться пришлось, и что до сих пор в доме комната сохранилась с бумагами всякими, тем купцом оставленными, – никак руки у хозяина не дойдут повыбросить, и без того горниц хватает. А может, Григорию Степановичу будет интересно на те бумаги взглянуть?

Проводил хозяин гостя в ту комнату и одного оставил, мешать не стал. Стал Григорий разбирать записи чужеземные, и понял, почему в своё время заморские купцы на алые цветы охочи были. Вроде, и на своём языке да иносказательно писал засланец Кощеев, но Григорий к тому времени в разных наречиях наловчился да и загадки разгадывать умел.

Попалась ему в руки и книга старая конторская, что сама на закладке открылась. Глянул купец – а закладкой-то цветок марьин корень засушенный. И так обидно ему стало за глупость свою былую - не осталось больше в лесах цветов таких более. Да и Машенька вспомнилась, девочка маленькая.

Нежно провёл он пальцами по цветку, а от того теплом повеяло, засветился он светом алым, и видит Григорий - стоит перед ним его лебёдушка, грустно на него смотрит.

- Кто ты? – прошептал Григорий.

- Машенька… - зарделась девица, голову опустила.

Рухнул купец на колени, волком взвыл. А Машенька подошла к нему, ладошку на плечо положила, утешает.

- Я всё сделаю! Снова к Бабе Яге пойду!!! Пусть хоть лягушкой меня обращает, хоть гадом ползучим, лишь бы ты жила, Машенька!

Улыбнулась печально девица и пропала, а Григорий книгу захлопнул, к сердцу прижал, из комнаты прочь бросился.

- Жги эти бумаги! – велел хозяину. – Нечего всякую нечисть в доме держать!