Умел рассказать ты в любое мгновенье о многом и разном, и интересно. Впопад прочитать мог ты стихотворенье и ввинчивал шутку всегда ты уместно. Душою компании был ты по праву. И всё-то давалось тебе без усилий. В восторге тебе воздавали мы славу, считая, что гордостью будешь России. Но по уши втюрился ты в «вертихвостку» , – косички она из тебя заплетала. И, как твоя мать говорила «загвоздкой», досадной помехой в судьбе твоей стала. Тебя одурачив, с другим убежала. Ты запил, чтоб сердце своё успокоить. Но водкой из сердца не вытравить жало, и сам всё разрушил, что мог ты построить. … Прошло десять лет – я развалину встретил: ты личность свою утопил сам в стакане. Конечно, ведь можно судить всех на свете, что слабо тащили тебя на аркане из омута пьянства, руки не подали, когда ты вниз падал. Но сам виноват в том! Ты всё отвергал, что тебе предлагали и вечно ходил в состоянье поддатом. Не мог победить в себе чувство обиды со слабою волей, на дно опустился. И ни интеллекта в тебе, и ни вида – в бездомного пьяницу ты превратился и просишь лишь рубль, меня не узнавший. Хоть честно сказал: «Кореш, дай на похмелье!» Ах, сколько уже повидал я пропавших, которых на нет извело это зелье. А сколько вокруг них печали и горя! – и жёны, и дети их тоже страдают. Но им по колени хмельное их море, с ухмылкой любые советы встречают. До них не доходят ни нравоученья, ни горечь упрёков, ни слёзы детишек. Смешны и отвратны им курсы леченья. Никто из них трезвых и трезво не слышит. Сначала – причина, привычка – за нею, в ней корни болезни, разрушившей жизнь. А вы всё пороли друзьям ахинею, скрывая за шутками алкоголизм.