Это было реально, ребята, – приключился в Союзе развал, и в Израиль сильнее набата голос крови евреев позвал. И ещё был испуг, что погромы по стране, по советской, пойдут, и тщедушные наши хоромы вместе с жизнью у нас отберут. Это было взаправду, ребятки, – запах крови нас так напугал, что мелькали затылки и пятки всех, кто в страхе тогда убегал Нас примчалось сюда многовато, и приходится местных теснить. И, конечно, за это, ребята нас не очень-то можно любить. Оттого мы не очень по нраву очень многим в Израиле здесь. И из СМИ льют на нас как отраву местечковую гнусную спесь. И арабский террор донимает, Хизбалла достаёт и Хамас. Из Ирана всерьёз угрожает президент их, не любящий нас. Тяжело быть евреем на свете, хоть и избранный, вроде, народ. Только всё же не божьи мы дети, и напрасно ему смотрим в рот. Никогда он добра нам не делал, никогда никого не спасал, а детей, матерей, наших дедов повсеместно сжигал, убивал. И сегодня ни капли не лучше. Он не любит по-прежнему нас. Так же в будущем будет нас мучить – вот от этого горько сейчас. 2007 г.