«Кто я? Кто я? Кто я?» - Эхо выло, вторя. Ветер рвал громады чёрных туч. Шум рождался в море, Волны с ветром в ссоре Яростно хлестали стены круч. «Шкура цвета стали... Для чего создали Вы, о Боги, тварь из нитей тьмы? Я навечно изгнан, И Луною призван. Нет спасенья из такой тюрьмы. Зверь теперь я дикий? Призрак ли безликий? Жить во тьме навеки обречён...» Ночь плясала с бурей, Шторм гудел, как улей Кем-то разъярённых диких пчёл. «Лунный лик сквозь тучи Будет вечно мучить: Тело рвать и душу на куски. Бледное сиянье, Волчье очертанье... Душу тьма зажала, как в тиски. Прежде я был плотник, Опытный охотник, Шутку злую преподнёс мне рок: Выследил я зверя И, в удачу веря, Выдохнув, нажал я на курок . Хоть был выстрел метким, Зверь попался крепкий: Рухнул, но не сдался до конца. Мёртвый был как будто... Дальше - помню смутно: Рык, рывок и боль как от свинца. Проклятый навечно Волком бессердечным - Перед смертью отомстил за боль. Оборотнем стал я, Шерсть блестит густая. Мать волков, за что такая роль?» Горько и печально Выл луне прощально. Эхо вой за скалы унесло. «Тьме я не позволю Радоваться горю, Пусть же поглотИт пучина зло.» Бросился с обрыва И волна накрыла... Вмиг в пучину зверя унесла. Утром солнце встало, Море засияло. Бури не осталось и следа. Бережно волною, Пенною водою, Парень был исторгнут Бездной вон. Солнце было жарким Золотым и ярким. Вдруг раздался очень слабый стон. Свет в глаза ударил, Тьму уйти заставил. Парень будто заново воскрес. Шля молитвы Богу, Он нашёл дорогу - К вечеру дошёл до милых мест. Видно уж селенье... ЧУдное спасенье - Спит село во власти тишины. Сумерки сгущались... Звёзды показались... Слишком уж был ярким свет Луны. Ветер клонит злаки... Взвыли вдруг собаки, Чуя в нём угрозу для людей. Вдруг пропала сила… Тело боль пронзила, Будто вбили тысячу гвоздей. И от боли дикой Крик сменился рыком. Когти… Лапы… Рук уж больше нет! Волком обернулся! Так недуг вернулся, Лишь коснулся тела лунный свет. Шкура серебрится, Волчья шерсть лоснится, Жёлтым янтарём горят глаза. Сам себе не веря, Стал огромным зверем, А по морде потекла слеза... Псов с цепей спустили И в набат забили. Рыщут волкодавы по пятам. «Что же, кроме леса Для меня нет места? Жизнь поганым псам я не отдам!» Свора настигает, Лаем наполняет Жуткой тишиной объятый лес. А беглец — к обрыву, К бурному заливу, Чтоб принять судьбы тяжёлый крест. «Солнца не дождаться... Значит, буду драться!» - Он издал утробный жуткий вой, Страшно пасть оскалил. Псы его зажали... Оборотень дал собакам бой. Клацая зубами, Он сверкал глазами, Ловко избегая их атак. Смолкли рык и визги. Всюду крови брызги. Волк стоял средь порванных собак. Кровь стекала с пасти… Волк не волчьей масти На утёсе лёг совсем без сил… Утром рассветало… Человек устало Голову на руки опустил…