Ничего страшного нет в том, когда человек хочет, чтобы на чуть-чуть, приблизить свое будущее. Не секрет, что каждый из нас, хотя бы раз в жизни, не думал о смерти. Все мы знаем, что когда-то придет та страшная минута, то мгновение, которых мы даже и в сердце своем не помышляли, но башкой при этом предсказывали и рассуждали: как и при каких обстоятельствах нам бы хотелось отдать концы. Я думаю, что по большому счету не очень-то смерти и боюсь, но мне бы никогда не хотелось отдать свои концы в пьяном виде, не осознавая, что ухожу из этого мира навсегда. То есть, человек, как высшая организация животного мира должен сознательно уходить в страну мертвых. Ничего при этом не бояться так, как выполнил все условия, поставленные перед ним природой. Действительно, чего я должен бояться, если построил дом, посадил дерево, родил наследника и воспитал его, бескорыстно помог родным, другу и соседу. При этом достойно дожил до старости и правильно перешел ту самую черту, отделяющую нас от другого мира. Но, сколько времени было отдано зеленому «Змию искусителю». Сколько можно было бы еще успеть, догнать и доделать. Сколько времени было отдано ему же в большей степени из-за наших горе - строителей коммунизма, социализма, демократизма – в полной степени дебилизма. Но дебилизма для нас большинства, а для них – государственных устроителей: ярко-выраженной, наполненной и сытой власти; пагубному, но влекущему к себе разврату; безудержному влечению к богатству и непомерной роскоши; а так же, к тому же запретному вину. У всех алкоголиков степень разная. Многое зависит от начинки, которой набиты наши с вами мозги. Например: я знал одну «симпатишную девушку», у которой муж был пьяница. - Козел, скотина, - кричала она на всю улицу. – Всю кровь выпил… паскудина! Не увидела, видно в нем, того светлого и того хорошего, за которое нужно было зацепиться, бороться и помочь избавиться от нагрянувшего заболевания. Потерпеть бы… Мужик тот, без поддержки – лет пять бухал. Друг помог, на хорошую работу устроил. (При развале Советского Союза дело было). Пить бросил… навсегда. До сих пор не пьет. Двух детей поднял. Один, без чьей либо помощи. С внуками сейчас возится. Девушка та, после того, как муж пить бросил, загуляла, курва. Спилась и… сдохла от цирроза печени. Дал нам бог: терпение, доверие и любовь. Любовь может предать, доверие утратиться, а вот терпение останется навсегда. Конечно же, не виновен алкоголик в том, что он по своей глупости и необразованности, не сумел, в отличие от некоторых из нас, переступить ту самую правильную черту, за которой приходит пора выздоровления. Все это так, но иногда, ни какого терпения не хватает. Деревенские будни. Виктор Иванович, собравшись с духом и мужеством, мягкой поступью, сверх наглого, нагадившего в общественном месте кота, двинулся на кухню. А там… жарилось сало, бурлило в кастрюле молоко, закипала вода в обшарпанном временем чайнике. Глава семейства аккуратно перешагнул через помойное ведро. Затем он вплотную пододвинулся к хозяйке дома. - Свет… - выплывали слова из-за дрожащей губы. - Чё надо? Виктор Иванович тупо уткнулся, как бы виноватым взором в пол… - Ну, хватит тебе уже… - Ты себя-то видел? Образина! - Да, иди ты… - Сам пошел! Уже залил с утра очи! Макака бессовестная! - Я ж не обзываюсь… - А ты попробуй! - Света насупила брови и зачем то положила в руку черпак. Этот черпак, тяжеленный, еще старинного образца, непроизвольно приподнялся над головой очень нервной женщины. - Дров нет, топить нечем… навоз не чищен. - Да, мне… - Молчи, гад, Убью! - черпак ещё выше вознесся над головой. - Доски у коровы оторваны, денег нет… пей больше - жить станет лучше. От такого мощного напора, Виктор Иванович как-то моментально согнулся почти до самого пола и сделал шаг назад. Нога задела за ведро, стоящее позади его. Тяжеленный черпак, со всей бабьей силой, долбанул в лоб хозяина дома. Тот, немедля, споткнулся об ведро и упал. Упал - это удивительно мягко сказано: он так вдарился спиной об порог, что в позвоночнике, как-то непристойно хрустнуло, а голова при этом очень больно стукнулась об косяк. Небывалый сноп искр осветил радужным светом незабвенные родные пенаты! - Чё ж ты, падла, делаешь? Чё творишь… гадина! – заорал, перекосившимся в доску ртом, наш упавший духом товарищ. Он, с особым напряжением, стал приподниматься. В глазах светилась немыслимая злоба, но страшный умысел - совершить непоправимый грех. Перепуганная женщина, моментально прореагировала и невероятно быстро надела на голову мужа ведро с помоями! Затем, с лёгкостью, только что вылупившейся бабочки, перелетела через свободное пространство. Я не знаю, какие тараканы бегали в бабьих мозгах, но она со всей своей мочи ухреначила по ведру черенком от лопаты! Небывалый звон достиг соседского двора. А Света, накинула по быстрому пальто и со скоростью самого быстроходного страуса Нанду, помчалась к родственникам, живущим неподалёку. Виктор Иванович, с особым рвением отбросил ведро в угол комнаты. Он хотел тут же кинуться по следам злостного террориста. Но, внезапно остепенился, так как сбежались на шум, проснувшиеся дети. Детей он любил больше своей жизни, а они в свою очередь, тоже по-своему любили его потому, что иногда пользовались слабыми моментами отца, для образования собственной выгоды. - Чё стряслось? - Чё, чё? Да, ни чё! Упал вот и лежу… Охая и вздыхая, Виктор Иванович сидел на пороге, между кухней и прихожей. По груди и плечам струились вонючие помои. На гудящей от небывалого звона голове, застряли очистки от картошки с морковкой, а на ухе наглым образом зависло немного макарон и здоровенный лист от квашеной капусты…