( из книги " ДЕТИ ЯНУСА") Миланский аэропорт "Мальпенса".Около телефонных автоматов русский мужик, прилетевший тем же рейсом, что и я, и итальянец, на руке у которого виснет моя соседка по самолету. • Люда,-орет русский в трубку так, что у него на глазах появляются слезы.- Люда, это я. • Мама, это я,- спокойно говорит итальянец. • Люда!-надрывается русский, будто звонит с Марса. • Не волнуйся, мама,- тихо вторит ему итальянец. • Людочка! — русский уже в иступлении. • Конечно, мама.-Голос итальянца четок и умерен. • Лю -да-а! • Да, мама. • Людочка, ты меня слышишь? • А как дедушка? • Людочка! • А бабушка? Хорошо, мама.Ладно, мама. Сцена длилась еще пару минут: русский все старался доораться до Людочки, а итальянец продолжал интересоваться делами своих семейных, с которыми расстался вероятно не более чем пару часов тому назад, и вставлял через слово обращение “мама”, подтверждая тем самым чрезмерную привязанность итальянцев к своим матерям, называемую социологами “мамизмом”. Действительно, фигура матери в Италии настолько значима и авторитетна, что в мафиозных кланах, выражая боссам свое почтение, их называют не иначе, как “маммасантиссима”, то есть “святейшая мама”.Слепая любовь итальянцев к своим родительницам порой может сыграть с ними злую шутку.Так, например, в первые послевоенные годы она позволила организовать в стране сбор средств “для бедной мамы неизвестного солдата”.