( из книги "ДЕТИ ЯНУСА") Мы снова в сутолоке флорентийского центра. Западня красоты. Люди сидят на ступенях фонтанов или прямо на тротуаре и готовятся к штурму прекрасного, штудируя путеводители. Эти справочники нередко дают противоречивые сведения, а порой их информация может вызвать странные чувства. “ На этой земле,- говорится в одном из них об Италии,- которая изобилует всяческой красотой, итальянец чувствует себя как рыба в воде. Темноволосый, темноглазый, жестикулирующий, проворный и страстный — он весь движение и фантазия… Итальянцы любезны и вежливы, всегда с удовольствием окаажут вам услугу. И вы тоже должны быть сердечны и готовы завязать с ними дружеские отношения.” Толпы туристов. Гогочущие американцы. Испанцы, в Италии почему-то — возможно, из-за пестроты их одежды — напоминающие цыган. С затаившейся во взгляде улыбкой французы. Не показывающие своего взгляда англичане: напоминая своей многочисленностью о давних религиозных паломничествах бритов, позднее превратившихся в массовые походы островитян на полуостров «из их желания приобщиться к континентальной элегантности», они идут уткнувшись в путеводители, и то и дело натыкаются на других, скалясь в «сорьканье», так что в некоторой степени можно понять раздражение, которые они вызывали у художника Виктора Сурикова: « На меня по всей Италии отвратительно действуют эти английские форестьеры. Все для них будто бы: и дорогие отели, и гиды с английскими проборами позади, и лакейская услужливость их. Подлые акварели, выставленные в окнах магазинов в Риме, Неаполе, Венеции, - все это для англичан, все это для приплюснутых сзади шляпок и задов. Куда ни сунься, везде эти собачьи, оскаленные зубы». Иногородние итальянцы, молчаливо рассматривают памятники с таким видом, словно только они, рожденные на этой земле, могут до конца проникнуть в авторский замысел. “Сегодня в галерее Уффици ,- писал в 1901 году Герман Гессе,- мне встретились и итальянцы, по- праздничному одетые рабочие и ремесленники. Своим спокойствием и тем, как они смотрят картины, они выгодно отличаются от немецкого и английского сброда. Каким вульгарным может показаться толстый немецкий коммерсант рядом с итальянским мальчишкой — нищим! ” Однако, есть подозрение, что итальянцы понимают лишь свое национальное искусство или же считают искусством исключительно те произведения, которые созданы в Италии. “ Лишь случайно,-пишет итальянский журналист Беппе Северньини,- в один из солнечных пражских деньков я обнаружил, на что мы способны… Это произошло в на улице Нерудова, в том месте, где она расширяется и квартал Мала Страна поднимается к Кастелу. Перед изгородью кустарника там стоит статуя, изображающая причесывающуюся девушку с наклоненной головой. На постаменте надпись: Toileta. Периодически к ней подходили итальянские парочки, которые можно было сразу же узнать по интонациям голоса, а в тех редких случаях, когда они не открывали рот, по одежде: завязанный на поясе свитер и неизменно — ботинки типа “тимберланд”. Они рассматривали статую, читали надпись и, жизнерадостные, исчезали за изгородью кустарника. Через несколько секунд возвращались. Туалета, говорил муж жене, здесь нет. И парочка молчаливо удалялась, не подозревая, что таким вот странным образом воздала дань работе скульптора Яна Стурса “Туалет”, или девушка занятая утренним причесыванием.”