«В тридцать пять пьянит от поцелуев! Я уже об этом не мечтала. Никогда свою судьбу, как злую, даже в мыслях я не проклинала. Девкою удачно замуж вышла, после школы и за агронома. Муж – мужик во всём прямой, как дышло, и семейный, весь во всём для дома. Трёх детишек с ним произвели мы. Всё всегда без слов и поцелуя. Было, раз лишь он на именинах тихо произнёс: «Тебя люблю я». А потом всё это позабылось. Жизнь-то наша – омут: быт, хозяйство. Иногда лишь в сердце шевелилось о греховном бабье любознайство. Да ещё бывало на экране вдруг увидишь – сердце закипает, хоть себя ты истолки ночами. Но такое муж не понимает. У него колхоз на первом месте. Посевная, сенозаготовка. И когда ему пришла путёвка из профкома в нашем шефском тресте, не поехал. Потому на море я вот оказалась. И впервые увидала на морском просторе корабли и волны голубые. Чаек я впервые увидала, раньше видела их только на экране. От всего, что здесь я как в тумане. А тебя, как только услыхала, пение твоё, как колдовское, голос твой увлёк в греховный омут. Никогда не знала я такое, и не ведала, как просто бабы тонут. Как я перед мужем оправдаюсь? В грешницах ходить теперь мне светит. Правда, перед ним я не покаюсь, да и он измены не заметит. И во мне она не будет камнем, но и не исчезнет в гуще буден. Радость потаённая не канет никуда и тешить память будет. Новь познав, за грех я не считаю, что меж нами приключилось в страсти, что снежинкой под тобою таю, познавая телом бабье счастье». - * - Прикоснуться случается к душам человеческим анонимно. Вот и я монолог подслушал, хоть подслушивать очень стыдно. Но случилось, и я доволен, что могу в стихотворных строчках отразить чужих судеб доли без патетики и не пороча, и, конечно, не ради смеху, без иронии и, не рассердясь, ни себе, ни другим в утеху – просто просится это из сердца. 60-е годы