( из книги «ДЕТИ ЯНУСА») Риччоне. Рестораны в центре закрыты: четверг. Мы стоим на виа Чиккарини, не зная, куда податься. К нам приближается высокий пожилой мужчина с густой седой шевелюрой. • Эй, любезный,-окликает его Мауро.- Вы, я вижу, капитан…- И не дождавшись ответа на свое предположение, продолжает:- Где бы нам перекусить? • Так…- Седовласый в раздумье сжимает пальцами подбородок.- Можно на станции, но там неважнецки кормят… Можно пройти метров 100 вперед, повернуть направо, а потом…- И он, подобно одесситу из известного анекдота, начинает подробно объяснять, где расположены все работающие в этот день точки общепита, кляня их все на чем свет стоит, и заканчивает: Лучше всего в порту.Там замечательный ресторан. Правда, по сто тысяч лир где-то на человека выйдет… • По сто тысяч!- восклицает Мауро.Он слегка приседает, раскидывает в стороны руки, как удивленный пингвин — крылья, и голосом, в котором слышится призыв к корпоративной солидарности, заявляет:-Но мы же -моряки ! • Чем могу…- откланивается седовласый, и мы проходим метров 100 вперед, поворачиваем направо, а потом… При выходе из ресторана нам в глаза бросается светящаяся вывеска специализированного магазина “Балдиннини”. Мауро справляется у продавщице о фирме и выясняет, что “Балдиннини” — ветеран обувного дела, а ее продукция весьма дорогая. • Оказывается, это известная птица!- говорит он, выходя из магазина.- Что ж, ладно! Найдем этим шопникам и где “Балдиннини” можно по сходной цене взять. В гостиничном баре Мауро подсаживается к одному из чичероне – сопровождающему русских торговцев — и взавязавшейся беседе, как бы невзначай, задает ему вопрос: • А ты не знаешь, где можно взять по нормальным ценам “Балдиннини”? • Кто это такой?-удивленно восклицает его собеседник. • Как?! Ты не знаешь “Балдиннини”?! “Балдиннини”?! Да это же известнейшая фирма! “Балдиннини”! Ты что?! Ну ты даешь! - Меняются декорации — меняется текст: таков закон искусства, которым и является вся итальянская жизнь. Места глубоким убеждениям нет, все построено на лицедействе. Если у других замечаешь ошибки, которые сам уже преодолел, — чем не повод, чтобы возвыситься? Главное выказать себя, быть протагонистом. Переметчивость, а точнее флюгерность одна из главных черт итальянского характера, которую определяет основной принцип бытия Италии: приукрашивание действительности, замена реальности утешающей иллюзорностью. Называясь словом “voltagabbana”, составленным из глагола “voltare” -поворачивать, выворачивать- и существительного “gabbana”, обозначающего широкую длинную накидку и образованного в свою очередь от арабского слова “qaba” — мужская туника, это качество с древности регулирует поведение обитателей Апеннинского полуострова. Вспоминается фрагмент из “ Гражданских войн” Аппиана: “Во главе этих людей был сам консул Долабелла.Вчера еще он спешил утверждать, что он принимал участие в заговоре против Цезаря, теперь же резко переменился: накидывался с бранью на многих, спрашивая, не хотят ли они, желая оказать почести убийцам, обесчестить свое начальство, лишь бы придать лучший предлог для спасения убийц.” Мрачным символом этого национального качества стал и эпизод Второй мировой войны, когда, после капитуляции фашистской Италии, из бывших воинов дуче был составлен Итальянский Корпус Освобождения, которому английское командование передало обмундирование с солдат, убитых незадолго до этого сами же итальянцами, и те были вынуждены носить униформу, продырявленную собственными пулями.