Мне говорят, чтоб я не трогал Бога, не предъявлял претензии ему… Подумаешь, какой он недотрога! – а на кого мне возложить вину за Холокост, за избранность на муки, которыми народ мой награждён. А он, обычно умывая руки, всегда страданьями евреев восхищён. Что думаю о нём – не дрогнут нервы, и не страшусь в глаза ему сказать, что он всем татям кореш самый первый, а, может, быть, и самый главный тать. Не зря он в наставленьях Моисею любого смертью наказать грозит, кто мудростью наполненный своею, самостоятельный поступок совершит, отклонится от Божьих наставлений, поступит как-то вдруг наоборот. За минимум естественных сомнений Бог обещает извести весь род. И требует его лишь только слушать и больше, чем детей своих любить. Но сам он Первый Храм помог разрушить и варварам евреев победить. А римлянам, а туркам, а арабам, а Гитлеру не он ли помогал? Тысячелетия униженным и слабым он врал и их по континентам гнал, натравливая целые народы, причём ни разу в жизни не помог. Какой иезуитской он породы евреями обоготворённый Бог! И чтоб ему я слепо поклонялся, и чтоб ему я благодарен был за то, что он садистски издевался и в Холокост родных моих убил, что выгнал всех евреев из Китая, и по соседству с нами что творит, за то, что, уничтожить нас мечтая, иранский президент вслух говорит? Не уважать его не перестану и буду до конца критиковать. И так же как правителя Ирана, его я награждаю словом «тать».