СМЕРТЬ ВОРОБЬЯ … история начинается... Сергей Жадан Моя личная история начинается с убийства крохотного воробья, которых в Изюме почему-то называли жидами... Мои приятели из рогатки легко убивали птиц десятками, а я был не настолько удачливым в нашей мальчишеской охоте...Мастерил рогатки вместе со всеми, готовил дробь, но никогда не попрал из рогатки ни в одну птицу, хотя метко стрелял по консервным банкам…А мне так хотелось убить воробья. ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, Но однажды, по дороге в магазин за хлебом, я увидел одинокого беззаботного серого воробья, мирно клюющего семя травы на футбольном поле среди кустов акации… И тут я понял - этой мой! Но рогатки с собой не было. Тогда я поднял тяжелый камень, сделал несколько осторожных шагов запрограммированного на удачу охотника, и швырнул в сторону птицы. Я был, как никогда, точен и радостно ощутил удачу попадания, которая разлилась во мне теплом счастья…Но при этом я услышал, как противно чавкнуло беззаботное серое тельце и воробей, не успев распахнуть крылья, остался лежать под тяжелым булыжником... Я торжествовал! Сердце мое трепетало радостью победителя, которому наконец-то удалось стать победителем в схватке с птицами. Оглянулся вокруг, но никто не видел моей победы! И я шагнул вперед, чтобы увидеть свой трофей. С выползающим снизу живота страхом и волнением поднял камень, и увидел кровавое месиво в перьях. Тошнотворный ком подкатил к горлу...Мне захотелось плакать, но я настойчиво давил в себе слёзы юного убийцы...Пять минут я не знал, что мне с этим делать, куда бежать, кому рассказать о жуткой победе, и как мне стало плохо, но в эти минуты я твердо решил - БОЛЬШЕ НИКОГО НИКОГДА НЕ УБИВАТЬ! Я закопал убитого мною воробья, и только потом отправился за хлебом, но никому и никогда не рассказывал о своем первом и единственном торжествеохотниказаптицами. Эта случайная удача обнаружила во мне слюнтяя и слабака...Но как-то ведь я прожил довольно долгую жизнь, больше не замарав себя кровью… ТОЛСТЫЙ С первого класса я учился с Валей Бородай из нашего двора. Девочка она была болезненная: слабенькая и худенькая. Часто пропускала уроки, и ее мама поручила мне опекать подружку. И я опекал - по дороге в школу и домой. Как-то по пути после уроков говорили обо всех наших одноклассниках. Перед домом стали обсуждать наших "толстунов". - У нас в классе три толстяка!- сказал я. - Четыре!- самоуверенно поправила меня девочка. - И кто четвертый?- немало удивился я. - Ты! - без сомнения простодушно ответила худенькая Валя. -Не может быть? - был поражен этому откровению девочки я, поскольку всегда считал себя большим, крупным, но не толстым. Тем более, что до этого случая, никто и никогда меня в этом не попрекал. - Конечно, ты вон какой толстый, - настаивала на своём Валя, размахивая передо мной тоненькими ручками. Но я слушать ее дальше не стал, а побежал домой. Бросив портфель, сняв куртку и одежду, в одних трусах остановился у зеркала и принялся себя внимательно рассматривать. Ничего толстого в себе я не находил. Видел себя большим, крупным, сильным - для пущей убедительности сжимал руки, демонстрируя скромные мальчишеские бицепсы. Видел себя в отражении, ну, никак я не толстым, а всё это эта завистливая мелюзга придумала. На следующий день я уже шел в школу самостоятельно, и вернулся без Вали. В классе я держался от нее подальше. Валя почувствовала перемены в наших отношениях и тоже держалась особняком. Через две недели мы столкнулись с Валей во дворе. Я был со старшими мальчишками, которые принялись дразнить хлипкую девочку. Я тоже поддержал их обидные слова. До этого Валя терпеливо сносила брань других мальчишек, но когда к ним присоединился её бывший друг, то она неожиданно бросилась на меня с кулаками. И в ответ я начал её бить. Я бил её со всей мальчишеской силы, вкладывая в удар всю недетскую мощь, которой уже был наделен. Валя отлетела от моих ударов, но я догонял ее и снова бил. Бил руками и ногами, под дружное одобрение соседских пацанов. И, остановился только, когда меня скрутили взрослые. Окровавленная девочка с трудом уползла в свой подъезд, где ей навстречу с криком бежала мама. Вечером пришла к нам мать Вали. Она кричала, плакала, говорила, что Вале вызывали врача, она так пострадала. - За что? - не понимала мама Вали. - Вы ведь так дружили! Я молчал. Потом приступила к разбирательству моя мать. В руках у нее был тяжелый аргумент - ремень, который она пустило в дело. Она тоже спрашивала - за что, ты зверь, избил девочку? Но я упорно молчал. Я сам не понимал - за что я побил хрупкую, болезненную Валю, потому что не помнил - с чего началась моя обида не нее? И молчал всю жизнь до этой минуты, когда вы все узнали вместе со мной подлинную правду. Потому что только сейчас, когда я стал большим и, как справедливо заметила Валя, толстым, эти два эпизода у меня связались воедино. ДЕТСКИЕ МЕЧТЫ Детей опрашивают в саду: кем хотите стать, когда вырастете? Потянулись вверх ручонки, зашумели наперегонки: - Генералом! - Лётчиком! - Космонавтом! - Артисткой! - Продавцом мороженого! Долго не стихали голоса детских фантазий, которые вызывали улыбки умиления на лицах воспитателей… И только один мальчик тихо-тихо прошептал: - А я хочу быть с –ума-сшедшим... Дети рассмеялись. Взрослые многозначительно переглянулись. Разве объяснишь этим карьеристам и их пособникам, что слышал ребенок среди ночи, как мама нежно называла папу «сумасшедшим»... А мальчику уже с малых лет не хватает в жизни таких трепетных слов. РУССКАЯ СКАЗКА Памяти моих родителей Василия и Любови посвящается Прибежала соседка, закричала: - Идите, смотрите – ваш отец опять летает по небу, распугивая птиц! Мама заплакала, запричитала: - Господи, за что нам такое наказание? Лучше бы он напился и валялся в канаве, как все люди. И зачем показывать, что у тебя есть крылья? Соседка удивлённо посмотрела на маму: - И чего так убиваешься? Налетается мужик досыта, так хоть домой вернётся чистым! - Да когда он добровольно возвращался? – негодовала мама. - Мне же за ним и лететь! А сколько ещё дел в доме! - А можно мне? – спросил я у мамы. - Глядите, и этот туда же, - всплеснула руками мама, доставая из тёмного чулана пыльные крылья. Я УЗНАН СТАРЫМ КЛАДБИЩЕМ Я узнан старым кладбищем. Могилы отца и матери выбежали мне навстречу: Сынок, где ты так долго пропадал? Мы так соскучились без тебя! Почему не навещал нас? А что я мог ответить папе и маме? Они умерли так рано, и стало страшно оставаться в этом городе, где смерть задевала меня за живое. Я сбежал в другую часть света, где всё цвело, благоухало и плодоносило, где мир молодел на моих глазах и никогда не напоминал о мёртвых… Но вот недавно мне пришлось и там завести могилу жены, и теперь я бегу из этого края, который, как оказалось, тоже окольцован кладбищами - смерть плотно взяла меня в оборот… - Не понимаю, почему ты убегаешь, разве ты не понял, что тебя там любят?- спросила мама. - Знаю, мама, что любят, но не ведаю, что такое любить самому? – поделился с родителями своей печалью. - Бедный, бедный сынок, - загрустил отец. - Как страшно за твоё будущее! Господи, папа, какое будущее? У меня уже большие внуки! Но ничего, думал я, поспешно уходя с могил родителей. Ещё много мест, где я не был на этом и особенно на том свете, где я ещё сумею на людей посмотреть и себя показать жизни, которую смерть побоится задеть за живое. Чтобы люди крепче врастали в планету, их закапывают в шар земной после смерти. А они разрастаются корнями воспоминаний, чтобы верхушками деревьев щекотать пятки соединённым штатам неба.