В средневековых тёмных тупиках Обвязанных холодным мокрым камнем Стыдливо жмутся по углам века Незримо, немо, тайно излагая… Но не понять о чём их шепоток И я дразнимый тесным их пространством, Хватая взором каждый завиток, У беспристрастья явно не во власти. Здесь нашим дням, как будто места нет И растворяясь до самозабвенья, Плыву, как тень послушная вослед Сухим следам исчезнувших мгновений. Умощены ладошки площадей: Наждак подошв набил на них мозоли… Внимая миру творческих людей И я хочу душе своей позволить Под лёгкий дождь, дробящий по зонтам, Таить стихи зачатые невольно, Желать блуждать, умышленно отстать И не держать сознанье на контроле… Листва умыта чистым янтарём… Но на тепло скупа в Стокгольме осень И белых луж разбрызгивая хром Мы как листва пылаем и… не мёрзнем… Позеленевших бронзовых скульптур По меньшей мере - рыцарское войско; Глядит на них мальчишка зол и хмур, К солдатикам привыкший своим плоским; Иной масштаб у творческих задач: По возрастам даны нам впечатленья; Воображай, рисуй пока горяч И превращай в живое приведенья. Объятый сказкой, тесный Гамла Стан, Рождающий забавных персонажей, Внутри твоих артерий опоздать И не увидеть главного – не страшно; Миниатюрный град - пяток семей; Интим и камерность - драматургия сцены, С которой так склоняются ко мне Актёры-призраки…, - не к моему ль спасенью? Куда ведёшь меня ты, Гидеон, Заплесневелым узким коридором Под звон часов, под гулкий их «дин-дон»? - На слово скуп ты жив здесь по сю пору. С тобой пройду я через караул И так смешно стреляющие пушки В большой дворец влиятельных акул, Чтоб их х… масонскую послушать. Я заблужусь, по залам проходя; Забыв им счёт, поверю ль в оправданья Господ, и слуг, и даже короля..., В необходимость этакого зданья, В число картин, каминов и ковров, Лепнин, мозаик, люстр и гобеленов, И в этих иностранных дураков, Привыкших всё переводить на цены? Я роль свою как будто бы учил… Всё кажется мне, в окруженье камня: Шумит народ, главенствуют мечи, Бумажный чин законы излагает, Телеги грохот, рот чеканный шаг, Кувшины вин, заманчивые взгляды, Густая речь заезжих парижан И лхасских слуг оранжевое стадо. Схожу, как Зевс, с парадного крыльца По ступеням бардового гранита… А кто я здесь? - всего лишь русский царь: Один из тех, кто царствует без свиты; Один из тех, кто малым тиражом Спешит объять Вселенские Просторы, А сам, как есть, всего лишь вояжёр: Андрей Сутоцкий, стало быть, который. Стокгольм, о. Гамла Стан, 2011г.