Тень В одном маленьком городке на краю земли, так далеко, что отсюда не видно, жила художница. Больше всего на свете она любила свой маленький городок и рисовала его на своих картинах. Она рисовала огромную гору, заросшую густым лесом с диковинными птицами, у подножия которой раскинулся город, тихую задумчивую речку, в которой водились не только рыбы, но и русалки, а это было большой редкостью. На всей остальной земле про русалок давно забыли, разве что в сказке иногда упомянут. А в этом городке люди водили с русалками дружбу, впрочем, и характер у здешних русалок был миролюбивый, они с удовольствием играли с местными ребятишками и даже учили их плавать, и нашлась среди них такая смелая, которая согласилась, чтобы художница ее нарисовала. - В целом мире никто не знает, какой удивительный у нас городок, - говорила художница, рисуя изумрудной краской плывущие по воде волосы русалки. – Никому мы не интересны. А ведь такого города больше нигде нет: у нас ни один дом не похож на другой, и сад у каждого дома отличается от прочих. Скоро я отвезу свои картины на самую главную выставку, их все увидят, и приедет к нам множество талантливых людей, напишут сказки и песни… - И картины, - подсказала русалка. - И картины, - согласилась художница. – Как знать, может быть, я привыкла к своему городку, могла что-то и не заметить… - Людей, например, - подсказала русалка. - Ну, люди у нас обыкновенные, - не поверила ей художница. – А вот далеко-далеко в других городах живут, наверное, очень интересные люди, и я мечтаю с ними познакомиться… Художница была молодая и настырная, и русалка нисколько не сомневалась, что она будет участвовать в самой главной выставке. И тогда все узнают про их город, и к ним приедет много талантливых людей, и она, русалка, тоже станет знаменитой! Но однажды в городок приехал замечательный скрипач. Это был бродячий музыкант, он любил путешествовать. Когда он играл, люди слышали мелодии далеких городов, чувствовали запах странствий и приключений. Музыкант любил удивлять, ему казалось, что мало просто хорошо играть, и он играл, стоя на голове, или забирался на самую вершину горы, куда доходили только редкие смельчаки, и люди слушали, как откуда-то высоко с неба плывет над городом чудесная музыка. Художница не пропустила ни одного концерта музыканта, а вечером рисовала его по памяти. Девушка старательно рисовала длинные тонкие пальцы юноши, нежно державшие скрипку, задумчивые или смеющиеся, озорные его глаза, которые менялись в зависимости оттого, веселую или грустную мелодию он играл. Ей все казалось, что в лице и руках скрипача есть какая-то тайна, хотелось понять ее, передать на холсте. И художница всматривалась в музыканта, не отводила от него взгляд, даже когда концерт заканчивался, и молодой человек устало и бережно убирал скрипку в футляр. Они отправлялись на речку, слушали, как поют русалки, и юноша снова брал в руки скрипку и задумчиво водил смычком… Он рассказывал девушке про далекие страны, а она внимательно слушала и смотрела на него, смотрела… Казалось, тайна его удивительного изменчивого лица вот-вот будет разгадана… Иногда юноша спрашивал: - А как ты? Что у тебя интересного? - Ты, - задумчиво улыбалась девушка. – Самое интересное у меня сейчас – это ты. - Вот как? – ахнула случайно подслушавшая разговор русалка. – А как же город? А я? Ведь в целом свете нет больше русалок! Но художница ее не услышала. Она целыми днями рисовала своего скрипача, а вечерами слушала, как он играет и рассказывает, и смотрела на него, стремясь запомнить каждый его взгляд, каждый взмах руки, ведь он каждую секунду был новым, никогда не повторялся. Портретами музыканта были увешаны все стены ее мастерской, но девушка снова и снова бралась за кисть, ведь тайна скрипача все еще не была разгадана. Постепенно девушка привыкла к музыканту, своим мыслям о нем, ей казалось, что она видит его внутренним зрением, даже когда он далеко, а она не стоит перед мольбертом. Подготовка к самой главной выставке была заброшена, и множество друзей юной художницы, включая русалку, отвернулись от нее. Они думали, что художница их предала, ведь каждый из них связывал с этой выставкой множество честолюбивых планов. К тому же девушка стала неинтересной собеседницей, она могла говорить только о своем скрипаче, а кто же будет долго слушать, когда говорят о ком-то другом? Девушка заплакала, когда услышала, что скрипач уходит из города. - Я бродячий музыкант, я не умею долго оставаться на одном месте, - объяснил юноша. - А я не умею без тебя. Мне необходимо тебя видеть и слышать. Больше мне ничто не интересно. – Девушка смотрела на музыканта, и ему показалось на секунду, что на ее лице он видит свое отражение, как будто она примерила на себя выражение его лица. – Я помню каждый твой взгляд и каждую улыбку, и каждый жест. Я ношу все это в себе, и как только внутренняя память о тебе начинает стираться, мне становится очень больно. - Ты была самым внимательным, самым благодарным моим слушателем, и мне тоже будет очень недоставать тебя, - сказал музыкант. – Пожалуй, я возьму тебя с собой, если тебе не жаль покинуть свой город. Только ты хорошо подумай, прежде чем ответить, ведь такого замечательного города нет больше в целом мире. - Ну, конечно, я пойду с тобой! – ни секунды не раздумывала девушка. И на рассвете скрипач и девушка ушли из города. Они переходили из одного города в другой, и повсюду юноша играл на своей скрипке, а жители восхищенно слушали. Многие из них никогда не бывали нигде, кроме своего города, а музыка скрипача уносила их далеко, заставляла мечтать. Девушка тоже стояла среди зрителей и слушала, и не сводила восторженных глаз со своего скрипача. В каждом городе она оставляла рисунки, на которых юноша играл на скрипке, скача на лошади, кувыркаясь или стоя на канате на высоте 10-этажного дома. Скрипач был еще и замечательным акробатом, и девушке казалось, что для него нет ничего невозможного. Портреты музыканта разлетались по свету быстрее, чем он успевал дойти из одного города в другой, а значит, слава бежала впереди него. Девушка была счастлива, ведь ее скрипач стал знаменитым и почитаемым в целом мире. Вот только сама художница почти не видела новых городов и людей, которые их встречали. Все труднее ей было отвести глаза от своего скрипача. - Я по тебе скучаю, - говорила она юноше. - Ты не бываешь без меня и часа, - удивлялся музыкант. - Я скучаю по тебе, даже когда я с тобой, - отвечала девушка. Постепенно юноша привык к обожанию художницы и перестал ее замечать. А девушка все слабее сопротивлялась своему стремлению постоянно видеть скрипача, следовать за ним по пятам. Сама она становилась все бледнее, тоньше и прозрачнее и однажды превратилась в тень любимого юноши. Больше ничто не могло ей помешать смотреть на него, постоянно ощущать его присутствие. Вечером тень ложилась у ног скрипача, смотрела на его удивительное изменчивое лицо, наслаждалась его прекрасной игрой, но участвовать в его жизни, помогать ему она больше не могла, ведь это была всего лишь тень. Правда, иногда тень собиралась с силами и дотрагивалась до пряди волос своего любимого или касалась его губ. Порой в причудливой игре света и тени скрипач угадывал смутно знакомые очертания своей художницы, и воспоминание о ней легкой болью отзывалось в его сердце. Он доставал скрипку, задумчиво водил смычком по струнам, и нежная мелодия заставляла слушателей смахивать слезы с глаз. Тень тоже внимательно слушала, и скрипачу казалось, что ему чудится даже дыхание его художницы. Тогда он опускал смычок, аккуратно убирал скрипку в футляр и спешил покинуть город, чтобы избавиться от преследовавшего его наваждения. *** ОН. Оказывается, ты все понимаешь. А я уже стал опасаться, что ты съехала с катушек со своими бесконечными разговорами о любви. ОНА. Знаешь, я хожу по кругу, как лошадь в шахте. Мы с этого начали наш разговор, помнишь? Мужчины бегут от любви… ОН. Значит, твои сказки умнее тебя.