Вовка Смелков учился в десятом классе в соседнем селе, в своей деревеньке была лишь школа - девятилетка. Мать и учителя всячески отговаривали его, указывая дорогу в город, где можно и среднее образование получить и профессию одновременно. Не послушал Вовка старших, характерный парень был, строптивость как у молодого жеребёнка, узду одеть мешала. А раз надумал, решил – валяй, шагай за двадцать километров до школы, и ещё квартиру искать надо, интернат в селе давно закрыли, оттого что учеников с периферии не стало. Хорошо директор душевной женщиной оказалась, комнатку у бабули одной выхлопотала, за плату конечно. Вовка с первого сентября и стал вживаться в новый коллектив, пытаясь завоевать авторитет у одноклассников, что поначалу с опаской посматривали на новичка. Учителя приглядывались к новому ученику недолго, и всё, более отмечая его усердие и тягу к знаниям, смеясь не зло над Вовкой, между собой называли его Ломоносовым. -У меня этот Ломоносов опять всем нос утёр по истории, даже Володьке Ерофееву – отличнику нашему слова не дал сказать! Пять поставила! – жужжала молодая учительница истории. -А у меня что отчудил? Контрольную и тесты один из класса махнул без ошибочки! – радовалась математичка. Через некоторое время ребята стали сердечнее, потеплели душой к новичку и вскоре записали его в свои друзья. Так и жил Вовка – шесть дней учился, а на воскресение домой отправлялся, осенью по грязи непролазной, а когда снегу навалило на промёрзшие поля, добираться стал на дедовых широких смолёных охотничьих лыжах. Ходил он один, не боясь ни зверья, ни морозов. В понедельник пытался успеть к открытию школы, иногда опаздывал, ссылаясь на трудный путь. Ему верили учителя и прощали: - Наш Ломоносов и так идёт, через реку, леса, по бездорожью. Да за одно это упорство ему аттестат нужно подарить! – успокаивала расшумевшихся на Вовку учителей директор. Обжившись на новом месте, Вовка уже не особо печалился, а старался учиться, чтобы поступить после школы в институт. Комнатка, где проживал Вовка, была совсем маленькой. В ней едва умещались кровать столетней давности и миниатюрный столик. В комнатке было светло и тепло, два окна прибавляли уюта и давали возможность взглянуть на кривую улочку. Всё, кажется, устраивало Вовку, настраивая душу на добрую и светлую мелодию. Но Вовку кололо, задевало только одно обстоятельство, что не давало покоя, жгло, ломило его юное беспокойное сердце. Его хозяйка, старушка семидесяти лет, Варвара Петровна, неведомо кем прозванная Пастушихой, была верующим человеком. Жила она по Божьим законам, чтя и выполняя обряды, празднуя и тихо молясь у развешанных по дому икон. В каждом углу дома висел святой образок или почерневшая, глядящая мраком икона. Лики святых преследовали Вовку постоянно, что бы он ни делал в своей комнатке. Начинал делать уроки, лампадка мерцала в углу, как чей-то зоркий зрачок. Ложился спать, укрывшись одеялом, чувствовал чей-то беспокойный взгляд. Сам Вовка не был крещёным и ранее никогда не встречался с верующими людьми, поэтому такая неистовая вера его удивляла и возмущала. Он не понимал то, как в двадцать первом веке можно верить в Бога, когда наука и человек раскрыли все тайны и загадки мирозданья, раскрыли секреты и обнажили суть бытия. Вовка вначале косился на иконы, а в один из вечеров, приглашенный Пастушихой за самовар, отпивая из чашки, попытался спросить хозяйку: -А икон, зачем так много? В каждой комнате, одной бы хватило… -По порядку так должно быть. В каждом углу по иконе, против нечистой силы! – встрепенулась старушка. -От нечистой силы? А она есть? – фыркнул парень. -Полно на свете, андели господни… - замахала ручонками хозяйка. -А чего-то ничего не видел…Сколько живу - ни чёрта, ни дьявола не видел. Сказки! – отхлебнул ещё раз Вовка. -Так ты живёшь то сколько? А я видела, вот домишко мой на Лешевой тропе поставлен! А как освятили иконками да водичкой так спокой – дорогой. А до этого, то одного из петли вынут, то другого. Они сюда к берёзе вешаться приходили! Придут с петли сымать, а и снять не могут, верёвка страсть затянута! – оживилась Пастушиха. - И иконы спасли, они же бумажные! Как они спасли? Не верится... – отодвинулся от стола Вовка. -В том и дело! Кто верит – чудеса видит, кто не верит – о чудесах только слышит! Всё воля Божья! – старушка перекрестилась на иконы в углах, шепча непонятные слова молитвы. - А я в бога не верю! Бога нет! – усмехнулся паренёк, - нам и в школе говорят – Бога нет! И дома мне мамка про Бога ничего не говорила, живём себе… - А я –верю! О чём не попрошу - боженька помогает! Что и мать некрещёная? Плохо, в церкву сходить надо…не унималась бабуля. -Люди в космос летают, скоро на Марс полетят, а вы Бог? А мне он не нужен! Я в свои силы верю, я всё могу! Один по лесу ночью хожу, темноты не боюсь, зверей тоже! – бахвалился Вовка, - а чем бы мне Бог ваш помог? На лыжах со мной поехал бы? -Не спеши, милок, лучше вспомни, что случилось с тобой две недели назад в субботу, ты через реку на лыжах переходил…- строго посмотрела на него Пастушиха. -Я? Переходил, дыра там чернела, я её обошёл, хотел, правда, напрямки, а потом подумал и отвернул от неё. А вы откуда знаете? – сконфузился Вовка. - Рассказали…А неделю назад ты через лес шёл, на Горелом Бору дерево упало около тебя, чуть не задело… - прищурилась Пастушиха. -Ну и что деревьев много падает, главное не на меня, а вы откуда знаете? – попытался добиться ответа Вовка, - а мне иконы ваши страшными кажутся, глядят на меня, будто – то бы выведать что хотят. - Боженька рассказал, что оберёг тебя…А что выведывать и так всё про тебя известно - Ломоносов! – рассмеялась старушка и погладила чёрную непокорную голову квартиранта, - иди уроки делай!