Уменье наряжаться в белые одежды – искусство провокаторов, лгунов и подлецов. А у меня, печально, но никакой надежды познать премудрость эту в своём конце концов. Умру болван болваном, прекрасно понимая, – не воспитать мне подлости в самом себе вовек, хотя рентгеном сердца и вижу я, и знаю, какую пакость мелкую готовит человек. И нет, чтоб подыграть ему, держа в кармане кукиш, утешить, позабавившись над ним мне самому, я вдруг парализован, укутан в кокон скуки, в болотной тухлой тине иду, иду ко дну. И в смраде задыхаюсь, беззвучно сердце плачет, себя во всю ругаю, порядочность кляня, – ведь иногда умею я поступать иначе и не даю дурачить и оскорблять меня. Так почему ж сегодня среди бессонной ночи, как обухом оглушенный, наедине с собой не слышу подсознания, оно ж во всю клокочет и теребит характер, зовёт его на бой. А я давно не воин. Тем более с родными. (Увы, но так формально обозначаю их). Для мира между нами прощу очередные нечистые поступки. А боль… засуну в… стих.