Я умру с моложавым лицом и, возможно, с улыбкою глупою, так и не побывав под венцом, что зовётся мудрёно здесь хупою. Век прожил со своей я женой, а вот здесь по причинам комическим статус, в ЗАГСе заверенный, мой, обсуждается очень критически. Я – не муж, а сожитель жене! – ипостась-то какая заумная! – заявили чиновники мне. Чокнусь скоро, об этом всё думая. Я пошёл бы с женой в рабанут*, пусть оформят наш брак правоверные. Но мою необрезанность тут нееврейством зачтут мне, наверное. И заставят обрезать мне то, что ценю я не меньше законности. Даже там у советских ментов не хватило б нахальства и подлости посчитать меня гоем, своим – одинакова плоть только резвая. Дорогой, мой еврейский раввин, в Бабьем Яре полно необрезанных. Убиенных принял ведь Господь, посчитал их, конечно, евреями. Потому говорю тебе: «Подь, рабанут, ты к чертям с ахинеями». Я умру с моложавым лицом и, возможно, с улыбкою глупою, так и не побывав под венцом, что зовётся мудрёно здесь хупою. 1996 г. * Рабанут = раввинат - орган еврейской религиозной власти