В этой каменной вечности ты держишь меня за ручного зверя в потаённой комнате, то натягивая, то ослабляя цепи. И сердце моё слепое бьётся, словно мошка в стеклянных джунглях, от слова ли, от забвения. Не находя исхода. Приглядись, во мне ничего смешного, чтобы развлечь театр неизбавимой пошлости, кроме печали, знания, как ты несчастен. Кроме бренчания цепи.