Волонтеры забвения, барабанщики мертвой мечты, мы друг в друга словами палим, словно из кулеврины. Соловьи от помойки, мы чирикаем из пустоты и ужасно боимся, что вдруг запоет Джельсомино. О себе для себя же - стаканное бешенство бурь. Благоголупости строем шагают с дешевых скрижалей. Истеричные вопли - наивная сытая дурь пустоглазых пророков в уютной домашней пижаме. Густоцветье бурьяна на подступах к праведной лжи, не пробиться, хоть тресни сквозь сумерки всех подсознаний... Но упрямство толкает нас рыться в отбросах чужих в ожидании тщетном тех слов, что должны придти сами.