[em]«…Форум существует как раз для того, чтобы искусство обсуждать, а не фотки Воронцовой-Юрьевой» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). Скандал вышел мелкий и прямо-таки мелочный, мелкостью же своей слегка стыдноватый, недостойный высоких званий составителя антологии и профессионального издателя. А все началось с того, что некое издательство… впрочем, это было издательство «Э.РА»… выпустило сборник "120 поэтов русскоязычного Израиля", громко объявив это антологией. А некто Павел Самсонов – это был читатель и по совместительству тоже поэт – удивился вслух, на некоем форуме, откуда в Израиле вдруг обнаружилось столько поэтов, когда и во всем мире их столько не наберется, и высказал предположение, что в Израиле если и есть поэты, то примерно пять с половиной, а не 120. После чего, приведя несколько «поэтических» примеров из сего геркулесова труда (стихов откровенно слабых, и слабых настолько, что впору руками развести), мягко посетовал, что попасть в такую антологию, видимо, не проблема, главное – как потом от этого отмыться. Тут же прибежал один из авторов антологии и, введясь в искушение русскозвучащей фамилией, обозвал Самсонова антисемитом. После чего тут же прибежал составитель антологии господин Беркович и обозвал Самсонова [em] «Павликом Морозовым израильского разлива» [/em]. Потому что господин Беркович очень обиделся на господина Самсонова за то, что господин Самсонов говорит так, как будто у него «в кармане диплом, дающий ему право», тогда как господин Беркович точно знает, что такого диплома в кармане господина Самсонова нет: [em] «Ну, сказал бы какой-нибудь признанный мастер, как тот же Кривин, или Вадим Хавлупович, а то ведь говорит Павел Самсонов, сам сочиняющий нечто средней паршивости. Но говорит он при этом так, как будто у него в кармане диплом, дающий ему право раздавать должностя: "поэт", "графоман"» [/em] (М. Беркович). Собственно, и сам Михаил Беркович далеко не Кривин. Да, собственно, и мнение Кривина – не истина в последней инстанции, а забавно здесь то, с каким искренним трепетом составитель антологии относится к пиететам. Мнение читателя, по мнению Берковича, может быть только положительным – в отличие от мнения «какого-нибудь признанного мастера», который на то и признанный, чтобы [em]сметь свое суждение иметь[/em]. А кто же такой сам составитель антологии? В прошлом судовой кочегар, шофер, плотник, столяр, слесарь-сантехник. И, наконец, репортер. Уж не диплом ли слесаря-сантехника позволил Берковичу гордо самопоименоваться составителем антологии? И не в жэковских ли подвалах, не в их ли мраке и сырости, взращивалась и крепла в душе молодого сантехника священная дрожь подобострастия перед признанными мастерами? А искренняя любовь к ханжеству – она-то в нем откуда взялась? [em] «Я – газетчик. Мудрые люди учили меня: если хочешь слыть нормальным человеком – никогда не лги, никогда не приписывай людям того, в чем ты не уверен!» [/em] (М. Беркович). Вот так сказал никогда не лгущий газетчик Беркович – и тут же солгал. Солгал как минимум дважды: [em] «Замышляя эту антологию, я знал, что шишек получу много. Не один же такой Самсонов на Земле. Эвелина поступает проще: категорически отказывается читать самсоновых. Я читаю, интересно видеть, как они сучат кривыми, коротенькими ножками» [/em] (М.Беркович). Во-первых, какие у господина Самсонова ножки, хамящий на каждом шагу господин Беркович знать не мог. Во-вторых, и с Ракитской промашка вышла, ибо госпожа издатель, которая, по мнению Берковича, категорически отказывается читать самсоновых, тут же этих самсоновых (вернее Самсонова) читать категорически кинулась, бросилась и даже рванулась, категорически наваяв целую рецензию на стихотворение про Одессу Павла Самсонова, категорически в ней же запутавшись, но при этом успев категорически обвинить Самсонова в чудовищной, на ее просвещенный взгляд, безграмотности и выдав напоследок страшную тайную пресловутой антологии, а заодно и собственной (без)грамотности: [em] «В общем, Павел, если бы вы попали к нам в сборник, то мне бы пришлось Вас сильно редактировать. Но если бы вы не согласились, то я бы вас оставила – скрипя сердцем – в прежнем виде. И потом очередной Самсонов нас бы упрекал в ваших безграмотных стихах! Вот и весь механизм составления сборников» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). Удивительно, что претендующий на редакторские лавры издатель и понятия не имеет, что выражения «скрипя сердцем» (скрипеть) в русском языке нет и никогда не было, а есть выражение «скрепя сердце» (скрепив). Случайность? Ан нет. Вот та же ошибка на ту же тему того же издателя с теперь уже четко прослеживающейся манией редакторского величия: [em] «Да, мы отбирали стихи, и если данное стихотворение и данный автор нам показались чем-то интересными, то переписывать за автора его стихи никто не будет. <…> А переписать я могу что угодно и за кого угодно, это без проблем. Хотите, и про Одессу за вас перепишу? Но это будут уже не ваши стихи. Издание книги – не детский сад. Не беспокойтесь, врагов мы даже с таким подходом нажили достаточно. Например, один поэт, которого (скрипя сердцем) взяли в книгу, после этого стал ругать всех остальных, и ругал, пока мы его из книги не убрали» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). Учитывая, что я для Ракитской не авторитет, хотя она и вспоминает меня каждую минуту, отвечу словами А.С. Пушкина: «Милостивый государь! Вы не знаете правописания и пишете обыкновенно без смысла. Обращаюсь к вам с покорнейшею просьбою: не выдавайте себя за представителя образованной публики и решителя споров…» Однако каков подход к составлению антологии! Написал плохой стих – ну и ладно, пожалуйте в антологию! И плевать, что подобная книжка, которую построил сантехник-газетчик Джек, попросту отнимает у читателей время, не оправдывая надежд на все-таки антологию все-таки поэтов. И ладно бы еще помалкивали – ну издали чего-то там, ну деньги за это получили, ну и ладно, – так нет, трубят об этом везде где можно, придавая своему цинично постыдному продукту невероятную значимость чуть ли не государственного масштаба. Хотя поэтов, настоящих поэтов, в книжке – да, было, но маловато для антологии, совсем маловато, которая по сути должна состоять из поэтов сплошь, если уж это антология. Из поэтов, а не из того, что под ними подразумевается… [em] «Под хорошими поэтами подразумеваются: активно работающие в поэзии и считающиеся не случайными в ней людьми. Всё. Не можем мы навязывать ни автору, ни читателю свою волю, если этот автор существует и считается поэтом, а тем более – членом Союза писателей ( :)))) Так что ругать надо не составителей, а авторов» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА» ). Вот так. Активно работающие в поэзии – вот, оказывается, из большинства каких авторов состоит антология «120 поэтов», составленная Берковичем и Ракитской, к которой и поступил заказ на издание книжки, громко заявленной как антология, в которую были включены многие и многие «активно работающие в поэзии», в том числе и сама Ракитская, и сам Беркович. Ну да ладно, об этике говорить не буду, хотя тема прямо-таки напрашивается. Ну не устояли перед искушением издатель с составителем – все-таки антология, нехорошо-с, все в ней есть, а Берковича с Ракитской нет. А ну как и впрямь о поэтической русскоговорящей наличности по антологии судить будут? Так что закроем глаза на этот мелкий грешок. А вот отсылки к членам Союза писателей в качестве убойного контраргумента, признаться, не ожидала даже я! Как-то не вязался этот замшело-горделивый аргумент с образом просвещенного издателя, который готов уважать авторов даже – подумать страшно! – бесплатно… [em] «Сейчас еще вылезут Воронцова или Демидова и начнут причитать (в обличительном правдоискательском тоне), что издательство Э.РА работает за деньги. Издательство Э.РА действительно работает за деньги. Впрочем, и бесплатно авторов надо уважать» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). А кто спорит? Авторов действительно надо уважать – и которые бесплатно, и которых за деньги. Так все и уважают! Которые бесплатно – тех уважают за талант. А которых за деньги – уважают за деньги. Ибо несут. А если уважишь как следует, так и еще раз принесут. Так об чем же спор? К чему этот сомнительный издательский пафос? А вот к чему. Не секрет, что издавать плохие произведения за свой счет – глупость для автора и прибыль для издательства. Пусть маленькая, но своя. Также не секрет, что и хорошие произведения нередко издаются авторами за свой счет. В этом случае издательство, которое занимается коммерцией исключительно на авторские деньги, кроме денег получает еще за бесплатно и возможность погордиться собой: вот, дескать, каких хороших авторов мы издаем. Прекрасный вид бизнеса! И главное – никаких тебе коммерческих рисков. Автору тоже хорошо – не надо мыкаться по наглухо молчащим издательским телефонам и унизительно топтаться возле наглухо закрытых издательских дверей. И все-таки есть в этом процент униженности для хорошего автора и элемент второсортности для того издательства, которое занимается исключительно таким бизнесом. Если я хороший автор, то почему издательство не хочет издать меня за свой счет? И если я хороший издатель, то почему всеми путями избегаю коммерческого риска – самой что ни на есть обычной составляющей бизнеса? Не знаю, как для других, но лично для меня коммерческий риск – это еще и личностная характеристика. Такие люди вызывают во мне уважение. От них исходит ощущение силы, ощущение победителя. Они уверены в успехе и они не страшатся провалов. Они первопроходцы, первооткрыватели. Они – первые. Все остальные – вторые. Поговорим о вторых. [em] «Лучше пусть в России будет 1 миллион двести тысяч публикованных поэтов и еще в 10 раз больше опубликованных графоманов, чем 12 миллионов алкоголиков и наркоманов...» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). Бедные алкоголики и наркоманы! Только ленивый не использовал их в качестве якобы неопровержимых аргументов. Особенно странных в устах «профессионального издателя», как характеризовала себя госпожа Ракитская. 12 миллионов алкоголиков и наркоманов, безусловно, хуже, чем 12 миллионов графоманов. И все-таки 12 миллионов опубликованных графоманов меня совершенно не радуют. Более того – они меня пугают. Особенно когда профессиональный издатель с легкостью наделяет их поэтическую немощь статусом антологии. Однако убогая логика с привлечением алкоголиков и наркоманов в качестве козырных тузов в данном случае отнюдь не случайна. [em] «Я профессиональный издатель, и наш опыт общения с авторами очень показателен. <…> Опыт показывает: хороший поэт или прозаик очень редко ведет себя неадекватно. <…> Как правило, неадекватное поведение совпадает с очень плохими стихами. Хотя бывают и исключения» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА») Я не знаток неадекватного поведения, поэтому остановлюсь на адекватном. Мне приятно, что 120 «активно работающих в поэзии» (кто-нибудь знает, что это может означать?) повели себя вполне адекватно, порадовав госпожу Ракитскую адекватным поэтическим уровнем своих нетленок, адекватных ее издательскому восприятию. Таких, например: И только ветер роется в норе, мелодию ища из Паваротти. Ночь канифолит ветер во дворе, кует больное горло подворотен. (ИЗЯСЛАВ (Слава) ВИНТЕРМАН) Мы впитывали жадно знанья, слухи. Хотели истин мудрых и простых. И даже старики, да и старухи, Старались не отстать от молодых. (ХАИМ ВЕНГЕР) А может быть, и жизнь моя ошибка?.. Но чья? Природы иль надмысленной души? А может, рождена она избытком Сожженных солнцем солнечных вершин? (ИЛЬЯ БОКШТЕЙН) С каждым годом я молюсь усердней, В праздники и в горе панихид: Господи, прошу, будь милосердней, К женщине, слагающей стихи. (ИЛАНА ВАЙСМАН) Выгнув дугами хребты, Под окном орут коты, Продолжая вечный спор, У кого права на двор. (АЛЕКСАНДР БЛЕЙХМАН) Я не буду говорить про безнадежную серость и скуку приведенных, не побоюсь этого слова, строк. Это настолько очевидно, что не заметить этого может только озабоченный собственной значимостью составитель антологии и заинтересованный издатель. Я даже не буду говорить про детский лепет типа [em] «солнцем солнечных», «выгнув дугами», «да и старух», «кует горло», «в горе панихид» [/em] – от этой непозволительной для состоявшегося поэта неграмотности издатель успела благополучно откреститься. Я скажу о другом. Понятно, что деньги можно делать на звездах. Понятно также, что зажигать эти звезды способны не все. Это особый склад личности, психология лидера, такой бы и рад потише и попроще, да харизме неймется – рисковые лавры победителя манят, не позволяя занижать планку профессионального достоинства. Однако зарабатывать можно не только на таланте, но и на обычных человеческих пороках – тщеславии и глупости. И угождать этим порокам, ублажать и всячески их лелеять здесь первоочередная тактика и стратегия предпринимателя. Те редкие крупицы настоящих талантов, которые истинно заслуживают быть изданными не за свой счет, но которые серьезными издательствами слабосильно и пораженчески квалифицированы как «неформат» или «некоммерческий проект», не в счет, ибо это отдельная тема. А вот 12 миллионов опубликованных графоманов – это и есть большая и светлая мечта коммерческого издателя Ракитской. И вот эта-то мечта и вступает в явное и яростное противоречие с большой и светлой мечтой рядовых читателей, среди которых очень даже немало вполне себе образованных людей, способных отличить хорошую книжку от плохой, а поэта от графомана – к ярости составителя и по совместителю автора антологии Берковича. [em] «Меня умиляет благородная борьба с графоманией. Что-то не припомню, чтобы кто-либо из больших поэтов тратил на нее силы. <…> Именно графоманы о ней кричат громче всех. Правда, стоит им дать по щекам, как они тут же начинают говорить, будто ничего оскорбительного в этом слове нет, будто оно даже почетней слова "поэт"»[/em] (М. Беркович). Беркович, неистовый любитель графоманов и громких слов, даже и не догадывается, что с графоманами никто не борется и даже не собирался бороться, что это всего лишь Берковичу повсюду видится борьба и враги, вот почему на встречную же борьбу с которыми были срочно выдвинуты танки «пощечин», артиллерия «сучащихся ножек», десант «12 миллионов алкоголиков и наркоманов» и пехота «Павликов Морозовых израильского разлива». А на самом-то деле случился всего-то пустяк – вышла очередная плохая книжка, о которой читатель еврейской национальности Самсонов так и сказал: плохая, дескать, книжка, и поэтов в ней мало, и на антологию не тянет. К чему же был этот неприличный местечковый скандал, устроенный Берковичем и Ракитской? Может, обычный пиар, стандартный рекламный ход? Разумеется, у кого-то такое подозрение тут же мелькнуло. Что, естественно, дало госпоже Ракитской неоценимую возможность полить меня (а заодно и Самсонова) грязью еще разок – за то, что с мнением Самсонова позволила себе согласиться. [em] «Еще о какой-то рекламе все время пишут... <…> Да и вообще – как только содержательный разговор, так сразу – реклама... Хорошо трепаться ни о чем – тогда и рекламы никакой нет. Или есть реклама поэта Самсонова <…> поэтессы Воронцовой... И они собой забивают эфир, то есть интернет» [/em] (некто sasha, подписывающаяся как Эвелина Ракитская, издательство «Э.РА»). Благодарю вас, госпожа Ракитская, за столь великую веру в мои силы. Даже собрав под свои знамена армию в 12 миллионов графоманов, вы по-прежнему непоколебимо уверены, что весь эфир забит Воронцовой. 26 июня 2005 г.