Гримаса усмешки корёжит лицо: «Всё в жизни проходит, всё бренно!» Мне в детстве об этом поведал Кольцов, потом постигал постепенно я сам эту истину не из стихов, а в жизни, идя сквозь завалы и веря в партийных своих пастухов, которые в рай зазывали. А рай не случился. Развёрзлась земля, людские стада разбежались. Из всех, с кем трудился, в Израиле – я. Я жив, а они все скончались. Их шахта сожрала, их быт доконал, советская власть истощила. А я здоровее намного здесь стал, во мне есть отвага и сила. Немало уж лет здесь хожу по земле, её ароматы вдыхаю и празднично, будто бы навеселе, навстречу закату шагаю. Гримаса усмешки сползает с лица, улыбка её заменяет. И с нею спокойно дойду до конца, который меня не пугает.