они придвинутся к тебе всеми словами и телами. возьмутся выть, воздымут знамя, взовут к решительной хотьбе. и станет преданность судьбе твоей монетою разменной, как кирпичи, что вбились в стены прочнее папирос Казбек. вдруг станет нем и глух к мольбе весь бесконечный планетарий. застынет глаз мой чистый, карий как - труп Иуды на вербе.