Моя данность: Павелецкая набережная, дом два. Непереносимое лето, Долгое, как секунда, Затянутое, как финал, Которого никто, как всегда, не ждал, В общем, понятно это? Ну вот, На фасаде, Под синим стальным козырьком, Мы стояли, Курили, Болтали, Да нет, говорили, О чем-то или о ком- То. Безумствовала духота, Неприятно скандалили чайки Из-за брошенного кем-то куска. По реке сновали кораблики С праздностью на борту. В мегафон кто-то что-то кричал, У причала Пожарные катера безработно дремали, И Паша сказал, Что хотел бы поплыть на таком, Я ответил, что больно уж мал, Мы заспорили. Воздух плыл молоком По кисельным краям горизонтов, Не видимых нам за домами. Два серых котейки охотились На материнский короткий хвост. Москва отзывалась дымами, Простираясь за Новоспасский мост. Мимо нас по горячему тротуару Шли создания, не вполне себе и земные: Белокожая рыжая как ирландка, Вся в веснушках, Волоча за собой дробный стук каблуков; Смуглокожая кореянка, Блеснувшая четким фарфором зубов; Эбеновая толстушка, Полыхнувшая жаром Горячих, как угли, глаз; И другие, другие, другие... Силуэты их плавились в дымке Мегаполисной летней жары. Я подумал, что: Кто мы друг другу с ними, Как не те самые неизвестные Из забытого уравненья, А и Бэ, Кто-то Це, Кто-то вовсе Икс, Пресловутый подмасочный мистер Из мистерии Кальмана... На губе выступал дорогостоящий пот, Ну а лето тянулось, Нескончаемое, как жизнь, Непредвзятое, как судьба, Неминуемое как завтра, Непреложное, будто смерть. Расчирикались перья На паперти парапета: Лето, лето, пускай будет лето! Река Свысока Понимала что-то такое, Что стоит Знать каждому стоику, Обитателю еженощных трущоб, Холщовому цинику городских морщин, Каждому, кто причисляет себя К первозданному лику Бродячих Рабочих мужчин. Посему мы стоим На зеленом, как боль фасаде Городским изнурительным летом, Посасываем сигаретки, Лениво любуясь светом, Отраженным От тысячи куполов. Будь готов! Я всегда готов В путь ли, В мир ли, В тюрьму ли, В любовь... Будь готов! Я - всегда готов!