Пергамент лика Покрыл загар. Обходит лихо, Не мнет удар. Древесной ветвью Растет рука. Мы все деревья - Издалека. Сожженный солнцем, Лик нем и сух: Вы все мне агнцы, Я - ваш пастух. Неправды нету, А правда - есть. Уходит лето, - Пора знать честь. И сейчас же: Видимо, этот тяжелый брезентовый полог называется, - небо? Что ж, не откажешь в воображении силе создателям пасмурных слов. Вы когда-нибудь видели собственными глазами стадо бегущих карибу? Это зрелище - то, ради чего стоит жить, я поклясться вам в этом готов. А следом: Непревзойденная игра Ночного мотылька: Стучаться в окна до утра, Ведь крылья - не рука! Он сеет пыльную пыльцу В прохладной темноте, Он гладит дом мой по лицу, Шурша о красоте. Ирга у дома зацвела; И все бы ничего, - На внешней стороне крыла Лик смерти у него. Вхождение мавра: Скрежещут за окнами старые молнии, Ржавеют под теплым дождем. Мечты неизвестные взяли исполнились. Теперь мы купоны стрижем, Теперь почием пусть на жестких, но лаврах, В обнимку с тягучим вином И неторопясь размышляем о маврах, Лежим. Никуда не идем. И напоследок: Широта открывающегося вида Может поспорить с его красотою. И так остро кажется превосходной ла вида, Что происходящее видится нелепой игрою: Суетливые движения врача скорой помощи Выглядят такими ненужными с высоты моего положения. У моей машины на парковке банка два моих старых товарища. Площадь Павелецкого воксала. Жара. Мой труп за рулем без надежды на воскрешение. Напоследок напоследков: Как-то, что ли, перечеркнуто Удовольствие от лета Крышей, сковородкой чертовой, Да нагрузками атлета. Эм-четыре на окраине Перпендикулярно МКАДу. Солнце шкуру режет гранями. Солнце, милое, не надо! Я слеплю тебе куличики Из железного бетона, Объясню тебе отличие Человека от кондома! Пожалей меня, светилушко, Жар свой ты побереги-ка Для какой-нибудь для девушки, А меня-ка пощади-ка!