Душно, в голой почти синеве, оттого, что апрель, «что нет места на этой земле», что ушёл и уже не вернётся, слова, как купальни белеют на мокром от прилива песке. Что сказать, кроме «лоб безмятежен, как степь без единого всадника», «соскользают на пол кружева», нагота, потерпи — не могу — потерпи, грудь в ареолах всё ещё высока, бугорок живота, где загар обрывается, там, где зеркало не пошло до конца, темнотой завершив, оглушительный зреет надрыв, ветви тоже наги и дрожат, как сплелись, словно змеи в клубки, разруби до седла, чтобы, если вернётся — тупик. Красота, что же ты не спасла