Здравствуй, февраль, я Овидий твой безголосый. Снеговики во дворе как немые стражи. Снова метель распустила по миру косы, И о несчастии бабьем воет протяжно. Как я люблю тебя, белый кагор Византии! Эту простую жизнь, что проходит мимо. Горький табак, портянки вечно сырые, И занесённые снегом задворки Рима. Вечером спустишься вниз по ступеням облезлым. В правой руке – зажигалка, во рту – сигарета, И онемеешь в восторге у двери подъездной, Жмурясь как мартовский кот, от обилия света. На бледно-жёлтый накал заключённой лампочки, Как к вожаку неведомой блеклой стаи Слетаются с неба гигантские, белые бабочки, А я, к сожалению, дома сачок оставил.