Там, за речкой, за далёкою, где прилёг туман в излучине, проживает моя лёгкая, и из всех на свете лучшая. В птичьих криках будто зов её. Только смежу очи - вот она. Голова моя садовая ой, кручиною измотана. Петь-плясать - никто не ровня ей. Выйдет в круг - народ от искр ослеп. И теперь враги мне кровные, на неё кто глянет искоса. Смех её, что колокольчики. Светел лик, хоть в красный угол ставь. Не даётся, хоть и хочется приобнять, да целовать в уста. До рассвету подымается, да ведёт хозяйство справное. Два сезона долгих маюсь я, опоили будто травами. Я, как есть, как был горячечный - утонул в озёрах глаз её. А она - завидит - прячется. Только знаю, что - согласная! Из-под век полуопущенных замечал я взгляды синие. От того огонь всё пуще мой. И согласья не спросив её, я гребу во все уключины вдоль по речке, за излучину сватать девку, ту, что лучшая. *** Ту, что так меня измучила...