Кипит, багровея, пучина в осколках заката, Соленые воды с соленою кровью роднятся, Мы бьемся, тупея от боли слепого раската, Все стороны света в неистово–алом кренятся. Разорвана в клочья акулья свирепая стая, Спешит ненасытная смерть хрипом к вздоху прижаться, Кровавую плоть, адской пастью сквозь темень сметая, Под нами касатки, над нами касатки кружатся. Безумное пиршество – лапа разящего плена, Сто черных теней здесь извечно остались скитаться... В пустынях глубин, от истока до самого тлена, В безмолвии бездны, в надежде со смертью сквитаться.