Пробрал меня ветер до самых костей. Пришёл я домой и улёгся в постель. Спокойно текла моей крови река... И вдруг я почувствовал рядом врага. Во тьме затаился невидимый враг – Окутал меня одиночества мрак. И мне говорит он: “О, мой господин, Сейчас мы с тобою один на один. Доверься – тебя никогда не предам. Входи в одиночества сумрачный храм. Чтоб спрятаться сердцу, есть мгла и гранит, А душу – тоска ледяная схранит. Пусть ветер завистливый бьётся в окно, Никто не увидит нас – в храме темно. Выкладывай всё, ничего не храни, Никто не услышит нас – мы тут одни”. Вошёл в его храм я. И будто ослеп. Сказал ему: “Это не храм – это склеп. Боюсь я тебя и твоей темноты”. А он мне: “Не бойся, ведь я – это ты”. Так больно сдавил моё сердце гранит, Горячую душу тоска леденит. И я заметался, как пойманный зверь, Ищу темнотою укрытую дверь. И враг мой сказал: “До чего ж ты горяч. Тебе тяжело – ты немного поплачь”. Взглянув в темноту, я ответил врагу: “Я плакать от боли своей не могу. Могу, забывая про гордость и стыд, От счастья заплакать, по-детски, навзрыд”. И враг отступил. Всё же, мрачность храня: “Бываешь ли счастлив?” – спросил он меня. Очнулся я. Комната света полна. И яркое солнце стоит у окна. “Давно тебя жду”, – мне оно говорит. И я, как ребёнок, заплакал навзрыд. 1968