Февраль, как враль, смешно разноречив. И всё ж неужто виноват февраль, что я чуть-чуть лишь сердце подлечив, могу споткнуться и упасть в печаль, что серой лужей зябнет под дождём, а завтра будет солнце отражать, гореть фальшивым золотым огнём, от холода дрожать чтоб через день под каплями дрожать? Изменчивым таким же становлюсь – то раскисаю, как изношенный башмак, то в руки взяв себя, опять бодрюсь, то вновь теряю к жизни всякий смак. Я трезво это всё осознаю, при этом трудно что-то предпринять. И неохота нынче жизнь мою хоть даже в чём-то к лучшему менять.