Новогодняя история У Стасика появился новый синяк – теперь на подбородке. Конечно же, опять от Димкиного кулака. Пока вела сына домой, пыталась выяснить, за что наш соседушка-дебил напал на него в этот раз, чего не поделили. Стас бессвязно бормотал, по-моему, он сам так и не понял, за что. А я шла и представляла, как придётся тащиться в РОНО к маминой подруге, совать ей конфеты и просить, чтобы моего несчастного ребёнка перевели в другой, более элитарный садик, чтобы там уж точно не было таких мелких монстров. Вообще-то Димка не дебил и не монстр, когда он приходил к Стасику на день рождения и хотел произвести на меня и мою маму хорошее впечатление, ему это очень даже удалось. Хорошенький, смышленый, на все загадки первым находит ответ. Но у него три чудовищных недостатка, которые в домашней и детсадовской обстановке пышно расцветают. Прежде всего, моторность. Зашли однажды к ним – кошмар, ураган! Пацан летал по всей квартире, куда-то залезал, вытаскивал коробки и пакеты, показывал нам солдатиков, динозавров, останки машин, а через две минуты мчался дальше. И ведь хуже всего, что моего втянул в этот сумасшедший ритм, а у меня сынуля не такой ловкий, да и трасса сквозь комнаты и коридоры ему плохо знакома. Дело закончилось Стасиковым падением, хлюпающим разбитым носом и моим зароком никогда к ним больше не ходить. В садике воспитатели Димку, как могут, тормозят, правда, не всегда получается. Но там из него прёт второй его враг – тяга к лидерству и желание всегда побеждать. Качество, возможно, и полезное, но всё хорошо в меру. Если кто-то обошёл его на забеге в мешках или при стрельбе шариками по мишеням, этот псих может просто кинуться на победителя. Тихие ребятишки, вроде моего, даже боятся участвовать в соревнованиях. И спорить с Димкой боятся, да и вообще ему возражать. А посему то один, то другой оказывается втянутыми в серьёзные проказы, которые Дмитрий выдумывает с недетской изобретательностью. Но самое страшное в характере этого маленького хулигана называется «постоять за себя». Откуда в нашей пластичной русской ментальности появилась эта тупейшая идиома, этот ржавый гвоздь, выпавший из ковбойской подковы? В моём запоздало-пионерском детстве 80-х такую фразу не произносили, разве что в каком-нибудь далёком селе или рабочем посёлке. А мама говорит, что в конце 50-х за подобные слова можно было попасть под разборку на совете дружины. Пионерам надлежало стоять за своих друзей (ещё и за Родину), но никак не за себя. Я впервые услышала это выражение в мексиканском сериале, тогда они шли один за другим – про Розу, Марию, Марианну. Какая-то тамошняя плохишка собирается строить козни, а героиня беспечно так говорит: «Она не посмеет! Я сумею за себя постоять». Ну и в результате происходят всякие ужасные события, потому что плохишка посмела, а постоять за себя редко кому удаётся – против лома нет приёма. Очень меня тогда эти фильмы веселили: что с них взять, с диких мексиканцев и америкосов. Но через несколько лет я услышала эту фразочку уже от учителей наших школ, причём никто из них не мог толком объяснить, как конкретно стоять-то надо, драться и ругаться там вроде бы запрещено. А теперь и до детсадов доползло. Димку же учил «постоянию» отец. Тупейший жлоб, за последние два года сменил чуть ли не десяток мест работы, отовсюду вылетал, наверно, слишком активно стоял за себя. Римма с ним недавно развелась, но по выходным папаша с мальчиком видится и науськивает. А потом Димка, если кто его случайно толкнёт или коснётся его вещи, звереет и кидается в драку. Однажды Рима попросила меня зайти с работы в садик и прихватить её чадо, благо живём рядом. Мой в это время болел, сидел дома, и мы шли с Димкой вдвоём. Я пыталась провести воспитательную беседу, объясняла, что драться вообще нельзя, никогда нельзя, так выясняют отношения только обезьяны. Но ребёнок весело рассказывал, как мама папу не понимала, а когда он ей «врезал по морде» стала очень даже понятливой. «Но ведь мама папу за такие дела не простила и выгнала из дому», – подытожила я. «Ну и что, – парировал Димка. – У папы теперь есть тетя Шура, а у мамы никого нет». Слышать такое из уст пятилетнего… Я напоследок только сказала, что однажды он встретит чудесную девочку, полюбит её, а она увидит, что он драчун, и отвернётся. Тогда ему будет очень больно, и он вспомнит мои слова. На том и расстались. А я потом долго мысленно ругала Римму, что она не выгнала муженька после первого же скандала, да ещё позволила ему размножиться. Поход в РОНО я отложила до пятницы, когда у нас можно пораньше сбежать с работы. Но идти не пришлось, назавтра в их группе появилась новенькая – Анжелика. Я немного знала её маму Ингу, которая то играла на скрипке, то подвизалась на «кушать подано» в местном драмтеатре. У них вся семья артистичная, бабушка тоже скрипачила в симфоническом, но потом у неё что-то случилось с руками. Последние годы она выходила в длинном бархатном платье и гулко объявляла: «Шопен. Опус номер три-два-четыре-пять-шесть». И почему-то после этого номера слушать опус уже не хотелось. А отец девочки был режиссёром, сейчас он уехал куда-то далеко, где ставил что-то уникальное. Но денег всегда присылал достаточно, жена и доченька щеголяли эксклюзивными тряпками и ни в чём не нуждались. Анжеле, как и моему, подходило к шести, и родичи, видимо, решили, что ребёнку пора привыкать к коллективу. Она влилась туда сразу, а через пару дней уже важно сообщала ребятишкам, что нельзя убивать бабочек и пчёл, иначе «нарушится экосистема». В таких мудрёных словах мало кто разбирался, поэтому её сразу стали слушаться. А хитрый Димка тут же постарался заручиться поддержкой авторитетной юной леди, стал приглашать её в мальчишечьи игры и всё время ошивался где-то рядом. Недели через две они оба оказались нарушителями дисциплины. На прогулке воспитательница не досчиталась двух детей, начались поиски. И тут одна девочка показала прореху в решётке, через которую вылезли Димка с Анжелой. Нашли их метрах в пятидесяти от этого места, там был подготовленный к сносу дом и куча мусора от бывшего сарая. Ребята внутрь забраться не смогли – на двери висел замок, а вот старые доски оприходовали и уже возвели из них некое подобие шалаша. Работники детсада и обе мамы очень ругали ослушников, а медсестре пришлось вытаскивать из детских пальцев несколько десятков заноз. Но все мы тихонько радовались этой дружбе – Димка стал гораздо спокойнее и стеснялся пускать в ход кулаки. А потом наступило очередное воскресенье, и сын провёл его с папой. На другой день мальчик стал неуправляемым. Анжелика тревожно следила, как её товарищ носится по игровой комнате и не слышит окриков взрослых. А тут, как назло, самый младший в их группе, Юрик, покатил машинку, и она попала Димке под ноги, тот споткнулся, вскочил и кинулся дубасить обидчика. Разборки с воспитателями были для шалуна делом привычным, но такого отвращения на лице Анжелики он не ожидал. А когда подошёл и что-то ей сказал, все услышали звонкий возмущённый голосок: «Я с тобой не играю! Ты маленьких бьёшь!» И всё – дружба врозь. Стасик рассказывал, что Димка ещё не раз пытался замириться, но девочка с ангельским именем обладала отнюдь не ангельским характером. Она не прощала. Больше того, когда драчун сцеплялся с кем-нибудь в группе, она подходила вплотную и смотрела на него, как на какое-то омерзительное насекомое. Затем передёргивала плечами и гордо удалялась в окружении подружек. Неизвестно, что она им говорила, но женская половина группы теперь тоже игнорировала Димку, и многие, подражая Анжеле, явно выказывали ему своё презрение. Конфликт то утихал, то нарастал. На сторону девочек перешли некоторые мальчишки – Анжелика придумывала новые игры, знала массу считалок, с ней было весело. Димку в свои забавы они иногда принимали, но обычно, до первой потасовки. И очередную свалку эта мини-леди громко комментировала: «Опять слабого бьёт. Он так и девочку может ударить!» В её семье ударить женщину было страшным, непрощаемым, несмываемым преступлением. Да и вообще драка считалось чем-то запредельно низким. Диаметрально противоположный взгляд. Другой полюс. Разум шестилетнего мальчишки метался между ними, как частица, попавшая в переменное магнитное поле. Почти приняв новую ментальность, Димка вновь оказывался с отцом, следовал его установкам и становился всё более отверженным среди своих садиковских друзей. Хулигана поддерживали только три-четыре кореша, трусливо сбегавших, когда он обдавал кого-нибудь грязью из осенней лужи или ломал скамейки на детской площадке. В декабре начали готовиться к утреннику, и воспитательница предложила исполнить перед Дедом Морозом танцы сказочных персонажей. Красная Шапочка должна была выйти с Волком, Золушка с Принцем, Элли со Страшилой, а Димке и Анжелике достались роли Мальвины и Буратино. Но девочка категорически отказалась: накануне драчун запустил в кого-то своим сапожком и вновь донельзя упал в её глазах. Порешили, что Димка изобразит Человека-паука, причём у него будет отдельный сольный номер, а деревянным человечком станет Стасик. Меня это порадовало: Анжелика умела хорошо объяснять, и у моего увальня появился шанс научиться танцевать. А когда её мама пообещала, что раздобудет для нас в театре костюм, длинный нос и даже гримёрный клей, я вообще возликовала. До их праздника оставалось около недели, ребята слепили флажки и цепи, мамы скинулись на мишуру. В самый бестолково-радостный день, когда все вместе украшали комнату, Димка совершил нечто ужасное. Он хотел закинуть на лохматую растяжку ленту серпантина, резко размахнулся и попал в лицо стоящей позади Светке. Девочка заплакала, а Анжелика усмехнулась: – Я же говорила, что он и девочек бить начнёт! И тут Димка заорал: – Начну! А ты что, особая? Не такая, да? Хрустальная? – и ударил Анжелику кулаком в ключицу. Это опять был понедельник, и опять накануне к Димке заезжал отец... Римма пришла ко мне на следующий вечер, её трясло. Стасик уже спал, я достала вино, и мы квасили с нею до полуночи. Всё было решено: Димку переведут в другой детсад, заведующая разрешила ему походить только до Нового года. С мамой Анжелики ссориться никто не хотел, она теперь работала в областном управлении культуры и была вхожа в солидные кабинеты. Да и сама Римка уже устала, она никак не могла объяснить своему оболтусу, что в других семьях никто никого не бьёт… А новый садик… там заводская окраина, нравы попроще, ребятишки наверняка дерутся, и Димку не будут считать таким уж преступником. Правда, ехать туда сорок минут в один конец. Но что поделаешь… Что Димка собирается уходить, никому из детей не сказали. Но сам он знал. Он стал особенно тихим и покладистым, словно надеялся всё исправить. У Анжелики попросил прощения в первый же день – воспитательница заставила. Но девочка приняла его подневольное раскаяние с холодной отрешённостью Снежной Королевы, сразу видно, что выросла среди артистов. На утреннике мальчик был неотразим. Любуясь на сложные паучьи движения его рук, я искренне пожалела, что Димка рассорился с этой семьёй, парень уже сейчас очень пластичен, из него мог бы получиться хороший актер. Вот дурачок… А мой Стасик опять перепутал, в какую сторону поворачиваться… Но ничего, в целом станцевал на твёрдую «четвёрку», первый блин всё-таки. Приглашённый Дед Мороз раздал подарки и отметил специальным призом лучший номер – танец Человека-паука. Когда Димке вручали эту мягкую собачку, воспитательница заулыбалась. – Ну вот, у Димы теперь останется память о нашем детсаде. Мы сегодня с Димочкой прощаемся. Не знаю, как вам, ребята, а мне даже жалко с ним расставаться, он в последние дни так хорошо себя вёл. И танцевал чудесно! Давайте ему похлопаем! И тут девочка с голубыми волосами побежала за ёлку, куда были отставлены их маленькие стульчики. Она забилась в самый дальний угол, отвернулась, сжалась, и послышались рыдания. А Человек-паук кинулся к ней. Он сунул ей собачку, принялся вытирать Мальвине расплывающиеся подкрашенные глаза и тем же платком свой нос. Он тоже плакал. А мы, взрослые, глупые, стояли, прижимали к себе притихших разнаряженных чад и ничего не могли понять в этой жизни. Инга подошла к дочери. – Анжела, ты же сама хотела, чтобы Дима от вас ушёл… – Нет! Я не хотела! Я хотела, чтобы он стал хорошим… чтобы он… Анжелика держала его за плечи, вглядывалась в лицо и всхлипывала всё сильнее. Дети почти что обнимались. Около своего уха я услышала вздох заведующей. – О, Господи… Мне таких трудов стоил его перевод в тот садик… Теперь чего, обратно что ли? – и тут же перешла с шепота на начальственный басок, – Все к столам! У нас праздничный обед! Подарки оставьте мамам, а то потеряете! Не знаю, чем это закончится. Мой Стаська, дурачок, по дороге всё спрашивал: «А зачем?» В смысле, зачем Анжелика всё это время мучила Димку, а он её. А мать Светки позвонила мне на сотовый и сказала, что её доченька сформулировала свои непонятки ещё более конкретно: «А они поженятся?» И что тут ответишь?