Войдёшь в тайгу и – обалдеешь, Какой величественный вид! Кряжистый дуб с берёзкой рядом, Как верный страж её стоит. Под ними, чувствуя опеку, Вкуснейшие из всех грибов, Вот подберёзовик, вот – белый, В кошёлку впрыгнуть к вам готов. Невдалеке – кусты малины, Лимонник вьётся по стволам, Кишмиш, колючий, но вкуснячий, Прекраснейший из всех плодов. А там, вдали, шумят, искрятся Потоки ледяной воды, По речке Смольная, спускаясь, Уводит прочь нас от беды. Как ты могуча и красива! Тайга, укрывшая планету, И жгут её и вырубают, Но сопки – всё равно одеты! Сильнее нет того стремленья, Что тянет к солнышку траву, Как рад, что это всё я - вижу, И – не во сне, а наяву. Войдёшь в тайгу и – обалдеешь, Какой величественный вид! Кряжистый дуб с берёзкой рядом, Как верный страж её стоит. Под ними, чувствуя опеку, Вкуснейшие из всех грибов, Вот подберёзовик, вот – белый, В кошёлку впрыгнуть к вам готов. Невдалеке – кусты малины, Лимонник вьётся по стволам, Кишмиш, колючий, но вкуснячий, Прекраснейший из всех плодов. А там, вдали, шумят, искрятся Потоки ледяной воды, По речке Смольная, спускаясь, Уводит прочь нас от беды. Как ты могуча и красива! Тайга, укрывшая планету, И жгут её и вырубают, Но сопки – всё равно одеты! Сильнее нет того стремленья, Что тянет к солнышку траву, Как рад, что это всё я - вижу, И – не во сне, а наяву.