В моей руке твоя, И я навечно рад. Идём с тобой, бредём, Неважно нам куда. Идём с тобой вдвоём, Нам по пути с тобой. Всю жизнь пройдём с тобой, Коль рук не разомкнём.

Не грусти ты по нему, Ты забей, пошли в пизду. Не грусти, не плачь, не ври, Ты не ври сама себе, Что хороший он такой, Что, мол, портишь всё сама. Раз ошиблась не беда, Ну а он скотина, да! Не пойму я никогда, Тех, кто волен изменять. Парень сволочь: раз посмел Изменить душе своей. Ведь душа источник чувств, Ведь любви мать лишь душа, Коль он предал отношенья, Значит, предал он себя, Значит, тело навсегда Его покинула душа. Не печалься по нему, В его сердце нет души, Не достоин он тебя, Не грусти из-за скотин.

И грянул гром, явился Он. Но кто ОН? Друг наш или враг? И нам пропели небеса, Что путь наш кончится сейчас. Даже глухой услышал вой, Тот, что разнёсся по земле. Все знали, что явился Он, Но все поверить не могли, Что вот стоит, Он так велик. И вышел кто-то из толпы, И пощадить просил себя. Он усмехнулся и сказал: «А ты кого-нибудь щадил, А ты кого-нибудь берёг, Ты ль приручил того щенка, Что сейчас валяется в кустах? Нет! Ты бездушный, грешный раб, Ты раб себя и мнимых благ. Скажи, ты спас кого-нибудь, Скажи, помог ли ты упавшим встать, И был ли искренен в словах?» Не что ответить тот не смог, И умер в миг перед толпой. И завизжала та толпа, И разбежалась кто куда. А я остался там стоять, Я оглянулся не один. Мы все грешны, чего таить, Но нет мне смысла убегать, Я кару с честью получу. Не буду я бежать в кусты, Что бы продлить свои часы. Он всех настигнет, кто грешил, А не грешил один из всех, Он не грешил!

Нас похоронят на полях, Там где упали, там уснём. Нам не поставят крест на гроб, Наш гроб земля, где упадём. Нам дали лишь один приказ, Назад шагнём и пулю в лоб. Мы бога молим чтоб снаряд Не разорвал на части нас, Что б пуля пролетела вскользь, Что б я остался жив с тобой. Нас похоронят на полях И не придут помянуть нас, О нас не вспомнит капитан, Что воевать послал сейчас. Мы не боимся смерти, нет, Мы не хотим так глупо лечь. Нас на убой послали, в гроб, Под пулемёт и миномёт, И им не важно, что умрём, Он дал приказ, когда был пьян. Нас похоронят на полях, До нас и жёны не дойдут, Ведь не возьмём мы тот блокпост, Он слишком крепко защищён, А мы ведь с палками бежим, Назад нельзя, только вперёд. А нам без разницы куда, Вперёд пойдёшь и пулю в лоб, Назад шагнёшь и с пулей в гроб. Нас похоронят на полях, Там где упали, там уснём.

Лежу я на кровати С закрытыми глазами, И мысли мозг съедают, И душу разрушают. Я вру всем постоянно И лишь одна всё знает, Всё знает, как страдаю, И что сейчас желаю. Желаю сейчас на фронт я, Что б умереть героем, Что б перестали мысли Мешать мне вновь уснуть. И вдруг, я понял чётко, Что я лежу в кровати, Но глаз не закрывал я. Но я не видел света, Когда мне мозг съедали Безжалостные мысли.

Вот стоим с тобой вдвоём, По щеке твоей слеза, Ухожу я от тебя В очень дальние края. Долг зовёт меня служить, Отслужу я и вернусь, Только может не сюда. Вот последний день с тобой, Мы проводим лишь вдвоём. Мне не нужно говорить, Что ты будешь мне верна, Мне не нужны обещания твои. Мне лишь важно, Что б жила ты как в раю, Не текла чтобы слеза По твоей щеке вовек, Улыбался чтоб всегда, Даже, если не со мной. Я буду ждать конца войны, Что бы прийти к тебе домой, Но не нужно только лжи, Напиши коль есть другой, Напиши коль дождалась. Я пойму тебя родная, Я не первый день живу. Буду рад я очень сильно, Если верность сохранишь, Но не буду упрекать, Если честь не сбережёшь. Я могу и не прийти, Меня могут там убить. Ты живи родная так, Как хотела бы ты жить.

Сегодня умер я навек, Теперь я безразличен ей. Она была моей мечтой, Она была моей судьбой. Я жизнь готов был ей отдать, Я жить хотел бы с ней всегда. Но вот остался я один, Один навек остался я. Мне б доучиться поскорей И на войну уйти быстрей, Там помереть в бою глухом, Там наступить на мину в миг И всё забыть. Как любил, Как я хотел бы быть лишь с ней, Улыбку каждый день встречать И очень долго обнимать. Но выбор сделан, я уйду, Нет больше красок для меня И счастья в мире больше нет, Я умер в этот день навек, Осталось только добить.

Мне вечность не нужна, Мне нужен только миг. Один твой милый взор, Одно касанье губ. Одно касанье твоих рук, Твоих прекрасных, нежных рук. Одно объятие твоё, И большего я не прошу. Одни глаза твои нужны, Одни лишь губы мне нужны, Одно приятное тепло Одних твоих красивых рук. Ты подойди, в глаза взгляни, Ты поцелуй и отойди, И по щеке моей, рукой Ты мягко-мягко проведи. И утону в твоих глазах, И захлебнусь в твоих губах, И я пойму, что полюбил, Одну тебя я полюбил.

Вот прозвенели три часа, А мне не спится, как всегда. Одни лишь мысли в голове, Как я хотел бы изменить. Всё то, что сделать я не смог, Или сказать, что не сказал, Но к сожаленью я не бог, А может даже к счастью всё. Всё то, что сделал я тогда, Никак не изменить сейчас. Могу теперь я лишь гадать, Что было бы, коль было бы. Мне прошлого не изменить никак, Но я могу сказать сейчас, Могу я сделать всё сейчас, Ведь время быстро убежит, И не успею я опять. Ты не смотри по сторонам И не гляди через плечо, Что было до, пусть будет до, Живи сейчас, ведь ты живой.

Вот мы стоим с тобой вдвоём И смотрим вместе на салют. Я задаю тебе вопрос: «Могу ли тайну я открыть?». Ты мне конечно говоришь: «Ну что за глупый твой вопрос? Ведь мы с тобой давно друзья». Я говорю, что полюбил, Я полюбил одну красу, Она так ярка, так мила, Она мне нравилась всегда. Но вот недавно понял я, Что жить не с ней, я не могу. Мы познакомились давно, Но чувства я свои скрывал, И вот не знаю, как мне быть. «Открыться ей, иль лучше нет? Скажи родная, помоги». Увидел я, течёт слеза Из глаз, к губам течёт она.

Пришёл домой, узнал, мертва. Я не увижу никогда, Её ходячую в трусах, Я не услышу больше слов, Её вопросов «Мне идёт?» Моя сестрёнка умерла. Пришёл домой и всё узнал, Никто не знает почему, Из-за чего ушла она. Пришёл домой, а он пустой, Нет больше жизни в нём былой. Она не носится с котом, Не достаёт меня бурдой. Но к счастью это только сон, Но даже сон ошеломил. Вот так вот просто умерла. Её увидел утром я, И захотелось мне обнять, Но я не стал, она ушла. Теперь ценю я каждый час, И вы цените близких вам, Ведь могут вмиг они уйти.

А иногда так хочется уснуть. Забыть проблемы, беды все, Или забывшись в своей тьме, Найти могилу, лечь на дне. Чтобы не слышать этот крик, Что бы навек закрыв глаза, Я не увидел никогда, Всех тех скандалов в мире тьмы. Я уши оторвал б себе, Что бы хоть раз уснуть, Чтоб не тревожил этот крик. И я бы выколол глаза, Чтобы не видеть этих драм, Чтоб не текла кровь как слеза. Я бы отрезал свой язык, Чтоб не кричать, голос не рвать. Я иногда хочу поспать, Заснуть в тиши, а не во тьме.

Мы ничего слепому не покажем И ничего глухому не споём, Нам не ответит, кто без языка рос И не полюбит нас тот, В чьём сердце только пустота. Слепой не скажет как прекрасно солнце, Глухой не улыбнётся пенью птиц, Немой не сможет нам поведать чувства, Пустой не скажет, что вдруг полюбил. Три древних мудрых обезьяны: Слепа, нема или глуха, Но было так лишь в древнем мире, Теперь без сердца есть одна.

Устал писать от боли И рисовать всё в чёрном, Мне нужно что-то больше, Чем этот мир пустой. Устал я быть лишь другом, Любви хочу, любви я. Хочу объятий нежных И долгих разговоров. Хочу найти родную, Ту, что не плюнет в рожу. Хочу найти такую, Которой напишу я, Не то, как я страдаю, А как я с ней мечтаю, Как я живу и плачу, От счастья я лишь плачу. Устал писать от боли, Хочу весь измениться, Но только слишком поздно, Мой мир давно пустует.

Моя душа чиста, И чист мой храм. В нём нету элементов интерьера, На стенах лишь висит портрет. На дальней стенке, есть окно, Но свету не пробиться сквозь него. В моей душе есть тьма И в храме нет ни света. Нет там ни свеч, ни ламп, В нём только тьма, Не видно даже стен. И лишь портрет есть на стене. Его мне видно вдалеке, Вокруг него одно добро. А на портрете есть она, Она как прежде хороша.

Лишь рискнув, Мы ближе к небесам. Лишь рискнув, Мы узнаём себя. Лишь рискнув, Поборешь ты свой страх. Лишь рискнув, Поймёшь, что ты живой. Жить нельзя без риска – это факт, В себя поверить нужно раз. Закрыть глаза И сделать шаг, Шаг в никуда, Шаг в темноту.

Наша душа, как песок: Нет в ней дыр и пустот. Но что же за боль у груди, Когда мы теряем родных, Когда вдруг уходит любовь, И в сердце рождается злость. Пустот не бывает в песке, Но что же за дыры в груди? Всё просто, друзья, вам скажу. Любовь от родных нам людей Теплом согревает песок, И он превращаясь в хрусталь, Быть может разбит навсегда. И вот нас бросают друзья, И вот вдруг уходит любовь, И наша фигурка души Летит словно волны на риф И режет наш хрупкий хрусталь Нам тело внутри по кускам. И вот та ужасная боль, И вот нестерпимое зло, Родилось в осколках души. Но вот вновь приходит любовь И лечит нам раны внутри. Опять наш хрусталь полон сил, И то, что разбито, срослось. И мы вновь живём с хрусталём, Пока его вновь не швырнут О скалы безжалостных лиц.

Я знаю, ты однажды прочтёшь, Я знаю, ты однажды поймёшь. Что всё, что было пустяк, Что всё было, совсем не так. Я быть с тобою хотел, Я был с тобою как друг. Тебе был открыт я всегда, Ты знала меня, как себя, А я скрывал лишь одно, Не только ты другом была. Быть может, уехал давно, Быть может, всё также с тобой, Быть может, уже я с другой, А может всё также один. Не смог я тебе всё сказать, Так пусть ты узнаешь сейчас. Чувства мои не прошли, Свет не погас навсегда. Где бы я ни был сейчас, Я не забыл про тебя.

Ты вроде был свой, Вроде местный. Но город живёт безмятежно, Когда ты ушёл в неизвестность. И птицы летают по кругу, И вороны что-то клюют. А ты в неизвестности где-то, Блуждаешь и ищешь приют. А мир как и прежде прекрасен, Восход как и прежде над морем, А с запада так же заход. Уходит и память о прежних, Что было – то было, прошло. И все мы плюём в неизвестность, И все так боимся её. Мир будет без нас безмятежен, О нас он не вспомнит потом.

Вдруг синие коровы Взлетели в небеса И солнце вдруг упало И потушило мрак. А я всё как и прежде Бежал, летел, скакал. Была ты чёрным небом, А я на нём огнём. Светилась чёрным цветом, А я потух и сдох. Меня забрали в море, А ты ушла в поход, Жираф вдруг из кармана Пустился прочь бежать. Кулак из гру’ди рвётся, Но не сломать ребро. Кулак как за решёткой, Он в клетке, он в беде. Из собственной же плоти, Он сделал себе плен. Она в лесах чёрнеет, А я в воде гнию.