Да, провалиться бы мне и не видеть, Как унижаясь, тихо старики - Седые дети, в каждом сердце Припять, С асфальта подбирают медяки. Их сгорбленные спины, ноги - плены… Забытый взгляд - не спать Шамшад* Их болью перегруженные вены, И веки, что так искренне дрожат. И мне не по себе, я вижу лица Терпевшие и большую беду, Но сломанные… Как кошмаром снится, Что по России нищей я бреду. *Гора Шамшад — это вершина славы, символ мужественного сопротивления и национальной гордости, единства и сплоченности афганцев.

В.К. Эта дева, с мокрыми глазами, Кажется, до боли узнаванья, Синевой сливаясь с небесами, И с водой по числам убыванья. Соткана из воздуха ночного, Я дышу, она бежит по венам, Ароматом неба голубого, Восхищая тайной, робким пленом. На ладони-лунным бликом яви, С замираньем в каждой клетке мозга, С перепутанными в годы днями, Каплей теплого свечного воска.

Опять, не глаза, а зяблики, Изжёванный в моль сюжет. Клади на ладони яблоки, Ты чувствуешь Божий свет? Терпи, убираю градинки. …давай! У тебя озноб! Сочатся живые ссадинки И тянется к сердцу тромб. Дождит, и юлит негодница, Хрусталь не жалея с крыш, То, яблочная невольница Взывает в ночную тишь…

Дано. Гениально просты, В работе дикие пчелы, Заботы их там, где цветы, Ныряют в роскошные долы. На веточках росы парят, Донника жёлтая дымка, Капризен его аромат, Щекочет, дразнится пылко. Там счастья медового вдох, Голову кружит, балуя, Над полем духмяный бог Пряничного поцелуя. Шагну в храм, и без суеты, Как это делали веды, Здесь Родиной пахнут цветы, И дух закаляется веры. А если придется уйти, Знай, просто время настало, И я накопила в пути, Для чьей-то души начало…

Не любовь бывает разной, А моя – феерия, Отвратительной проказой, Каплей недоверия. Словно горькие росинки, На подушку струйкою, Покатились небесинки, Жадной барабулькою*. Ярко красной огневикой, Разметаюсь жаркою, Перезревшей поленикой, Сладко горе алкаю. *Рыбка барабулька, это, конечно, "что-то с чем-то". Эдакий маленький "бульдозер", который все перероет, переворошит, перекопает…

Мы не встретимся, служим ворду У тебя под ногами пудель, А мой Васька всё моет морду, Интернетные… быстро-люди. Мимо, мимо и дышим ядом Незаживно - распоркой рана, Мы не смотрим на тех, кто рядом Подуставшие от обмана. Потерявшие связи света, Так бредём по луне в потёмках, Кто на ощупь…иглой ответа, Кто давно в трёх блуждает ёлках. Заблудившиеся… ты помнишь, Когда солнце еще всходило И кружилось вокруг… Ты помнишь, Когда небо хрустально было?! Мне б солёного… и мутило - Все маршруты кругами рая И земля небосвод крутила, Ты летал… *Пока… спишь родная*

То ли оттого, что я пью не сок из киви, (Это то, что мне прописал мой районный док) Под названьем: «это гораздо полезней, мартини», Я пою не блюз, а тяжелый хард-рок. Я и сейчас от легкого флирта пьянею, И, наверное, мне знакомо слово «продрог», Я всё чаще и глубже осенью пью и болею, Сок разлук – тягучий лекарственный грог. Я пью не сок, Молчи мой док, Нарежь-ка лайм Почувствуй драйв Горька полынь, Погода – стынь, Туман и плёс, И не вопрос, Спою не блюз, С верхами в плюс, Тяжелый рок, Ты что? Продрог? Давай без рук, За сто разлук, Тягучий грог. Кафе Хард-рок.

Скромная с виду минута, Но глаза говорят посложно, В них валерьянная смута И… то, что еще невозможно… Нет еще даже и речи, Но жизнь преподносит волненья, Это на тонком наречьи Вибраций, судьбы, вдохновенья. Тоны ловлю жадным сердцем, Подлунная девственность майя… Жилки трепещутся мерцем… Любимая… слишком родная.

Переосмысли Небо оливое… Течь в коромысле - Дождик… тоскливое. Пряник надкусом… Утро волочится… Выбросить мусор, Сосредоточиться. Сосредоточиться… Мысль раскурочена, Нет его рядом - Жизнь обесточена.

Зонты, кашемир, брусчатка… Балетки, ботинки, слаксы… Окурком шипит сетчатка - Ларьки, сувениры, баксы… Зовёт рядовым маршрутом Не жажда, не гон надежды, Каналы связали круто Два мира забытых между. Мосты – вы давно как крылья, Вы созданы для полёта. У рельсов пульс сухожилья, Зов, клин в развороте… клёкот… Мостами, ключами, замками, Распятая безмятежность, Пульсация родниками И болью - живая нежность…

Распустила сережки – страдания, Отхлебнула дождливый квас, Все веточки – нимб покаяния, По пояс склонила за нас. И я поклонюсь ей, хорошая, Мне горечь нужна этих встреч, На счастье платочек в горошек, Снимая, дарю, с хрупких плеч. В сердце блики ажурно - рассветные, Качает листвы колыбель, Молитвы в груди безответные, Сливаются в грустную трель. Мне так святы твои очертания, Так нежен покров бересты, Ты тень и покой мироздания, Кому не поставят кресты.

Не важно на чём полетел… и ловил ли синицу, Иль шифер слетел или сам ощипал горе птицу, Но я полетел… А сначала коньком встал на крыше, Хотелось увидеть весь мир не с подошв, а чуть свыше - Немое кино: про путь половцев, бег Чингисхана, А шифер... он после…судьба…это как узел Свана - Случайность – как ветра порыв, вот такая нелепость, Хотел посмотреть с высоты…на чудесную спетость… Живые оттуда кусты и река, дым с домами, Успел от души помахать им своими руками... Я крикнул не им, и не тем степным инородцам, Своё э-ге-гей прогорланил журчащим колодцам.

Опускалось солнышко, День почти вчерашний, Наполняя стеклышко Лучиком винтажным. Простенькая фраза… И намек на слезки, Пылью из алмаза Рассыпает блестки. Капельками дивными, Пусть с лица стекают, Платьицем наивным, Чувства обнажают… Собирай ладошками, Умывайся чище, Чтоб на сердце крошками, Не росла пылища… К ночи умираю, Находясь у края, Сознанье покидаю, Глазки закрывая... Монитор кивая, (Я стремлюсь к апгрейду…) Тихо называет «Сонышко…», по Фрейду… апгрейд (англ. upgrade — улучшение, модернизация)

Не хотелось… и это вот главное, Ничего не держало уж более… Ни холодное утро туманное, Ни сомнений, ни страхов безволие. Лишь в глазах всё маячило синее, Погоди, не лови ты ртом свежее Всё равно расцвету в осень инеем Без следов я уйду в белоснежее. Не держи, как своё, как родимое, В грудь впитала низы баритонные, Высоко руки в небо студимое, Как же нежно у облака лоно!

Липонька вдоль сквера в хор Цвет даёт черёмухов… Липовая вера - сор, Крестики для олухов… Как ни кличут милую, Как над ней ни тешатся, А она любимая, Дочка лунно-свешная. А она красавица, В простоте невинная, В бел горошек платьице, Талия осиная. В лист полупрозрачная, Цвет - фатой чистейшею… Доля новобрачная Не сравниться с гейшею. Лаком не протравлена, Не была низложена… Вороньём ославлена, Словно враз острожена…

У меня, ведь, здесь есть дела, Но позвал ты за кромку моря, Расскажи, морские ветра, С сквозняками маршруток спорят? Мне б, конечно, на пляж. К песку Прикоснуться белёсым телом, Не попасться вновь на блесну, Изнывая под солнцем белым. Зачерпнуть горсточку земли, Надышаться её прохладой И под деревом прорасти Нежной косточкой винограда. Удивиться, - утро, рассвет, А крыльцо всё ещё нас греет. Долго ночью грустит поэт, Он великий, не то умеет.. Я сейчас никуда не спешу, Я – то знаю, какое чудо То, что я вот так с ним сижу, И болтаю ногой покуда.. Раздразнилась осень, на грех, Полетела вверх паутина, Бойко грецкий трещит орех, Где серебряный обронила.

Крупных листьев твоих серебро, Так трепещущих на ветру, Как мужских ладоней тепло, Привлекающих по утру. Серебристым тебя зовут, Королевским, считаю я, Эти ветки к небу растут, Словно молятся за меня… Так бывает, горит свеча, Как бликует нахальный лист, В переливах излома луча, По-особому золотист! Мы живем рядом ты и я, В землю эту давно вросли, Ты – привет, на начало дня, Я - пока, мне пора, прости… В твоей кроне свободы поток, Мне с тобой по жизни светлей, От тебя кислорода глоток, Как роса с золотых полей. Мне бы время, чтоб расспросить, Ты видел табун у реки…, У тебя я учусь, просто жить, Отдавать и любить вопреки…

Тяжело и боль в глазах, Отпусти, не будь жестоким, Часовой на небесах, Укорачивает сроки. Видишь, я давно одна, Я пуста с тобою рядом, Не к тебе мои слова, Те, что пахнут виноградом. Я уже, который год Посещаю одно место, Знаешь, там другой народ, Из другого, что ли теста. Всё у них наоборот, Они видят по-другому, Летом, изморозь берет, А зимой, жара, ей Богу! Там мне дышится, поверь, Их, домА под облаками, Ветром, там стучатся в дверь, И касаются словами. Я давно живу лишь в снах, Повторяя слово: дыня, А проснусь – холодный страх, Всё сковал, и даже имя.

Вышагиваем пыль-дорогой, Весь путь в светлячковом мерце. На пустошь, к душе глубокой – Где тает от грусти сердце. Лишь только коснись разнотравья, В глаза затекает небо, А с ним и семья журавья И верится в счастье слепо… Зачем нам слова – пилигримы, Любуюсь до точки – тало… И только луна, и мы...и... И разве этого мало?

Луна высоко – она – небоскрёба, А ночь - переходный квант, Смешливое небо… щекочет нёбо Втекая прохладой лаванд. Тиха её нагота и медова… Звёздно-кристальная зыбь, Уйдет, навсегда опоив, ендова, Бросая душеньку, вздыбь. А я зачем-то останусь тут… Считая сердечный стук.