Глупую грешницу в угол загнали хорошие люди, Ломит глаза от сияния белых и чистых одежд… Добрым намереньем м'остят дорогу в пустыне верблюдам Добрые люди, лелея пустые надежды невежд. Добрыми чувствами душу и сердце до верха наполнив, Добрый с утра отправляется доброе дело вершить. Как из кастрюли, черпает медовую жижу половником И поливает… Умён, знаменит, сноровист, деловит - Жёсткие стрелки со звонким щелчком не спеша переводит, Добрый и тёплый, как яркого солнышка ласковый луч, Светит и греет при самой поганой холодной погоде, Весел и смел.

Плывёт по речке мой весёлый мяч, Когда-то брошен лёгкою рукою… А ты всё шепчешь - "Девочка, не плачь… Любимая, тебя я успокою…" Не плачу, что ты, просто я молчу О многом, что тебе неинтересно. А хочешь, расскажу? Совсем чуть-чуть… Дадим воспоминаниям воскреснуть? Живём и любим, как в последний раз И… на огонь, шальными мотыльками… Огонь свечи, огонь любимых глаз - Я разницы не вижу между вами. Теряя ту тончайшую межу, Границу между будущим и прошлым, Я словно по канату прохожу, Натянутому меж «плохим-хорошим». А, может, это между "От" и "До", Два пункта назначения маячат, Как "А" и "В" … Куда идёт ходок В простой арифметической задаче? Пункт "А" и "В". А между ними путь. Прямая линия. А иногда - не очень. И хочется куда-нибудь свернуть – Кривая и ровнее и короче. Вот парадокс - попробуй, разбери - Прямая… Что же может быть прямее? Но, избегая тяжести вериг, Прямую мы всегда скривить сумеем. И, избегая тяжести любви - Частенько заменяем суррогатом, Интрижкой, флиртом….

Медленно-медленно солнце склоняется к западу, Всё накалив до шипения и до белёсости, Плавают в воздухе приторно-сладкие запахи - Пахнет упавшими с веток в траву абрикосами, Пахнет привядшими в знойном сиянии флоксами, Синим шалфеем с медовыми яркими нотами, Птицы затихли до вечера сладкоголосые, Пчёлы гудят напряжённо-глухими фаготами. Серое облачко дождиком дразнится к вечеру - Не доползёт, испарится, а может, и выпадет Лёгким туманом… Июль… И надеяться нечего - Где-то дожди, а у нас всё до осени выпито… 16.07.13.

Едва зарёй затлеет утро, И нет пока ещё жары, И начитавшись камасутры, Задремлет город до поры. В нём сны жужжат как пчёлы в ульях… Роса спускается с небес И смачивает щёки улиц, Разводит краски для чудес, Несбывшихся ещё пока что, Но где-то зреющих во тьме… Идущих к нам по звёздной карте, Иль в неполученном письме Плывущих где-то… Тихо-тихо… И сонно-сонно… Город спит… Роса на ветках облепихи, На колких листиках крапив, На ставнях, жалюзях, на крышах, Стекает каплями с волос… Мой сон, ты где?

Что тебе, родимая, не плачется? Дай-кось, гляну… Ты смотри-ка - зажило! Вот я ковырну тихонько пальчиком… Потекло… Болит? А ты куражилась: Мол, не плачется, все слёзы вытекли, Или беды свой лимит повыели, Всё ткала, да всё не теми нитями, Пела всё… А лучше-то - повыла бы. Не ложись - не для тебя постелено, Не садись - не для тебя накрытое - Молча жди, считай часы неделями, Месяцами… Слёзы мерь корытами. Снова в рост? А там того росточка-то… Снова в крик… А не осталось голоса, Всё стреляешь запятыми, точками... Всё пройдёт.

Выплыла круглая и золотая, Тучи на небе румянит и жжёт. Время московское медленно тает. Стрелки ворочает наоборот. Ветры подули в обратную сторону, Годы помчались, как лошади, вскачь… Вороны 'на небе, чёрные вороны Каркают гневно, а слышится плач. Что там за стенкой хрипит репродуктор - Сводки какого-то странного сна.... Рыжая девочка, юный кондуктор, Рвёт от рулона билетики нам… Что это? Что это? Ночь воробьиная, Двадцать второе июня, война… Как меня звали, не помню, по имени? Мы растеряли свои имена… Кто это скрюченным пальцем грозится? Как мне знакомо худое лицо… Вновь из альбома старинного лица - Это мой дед, это дом и крыльцо, Это берёзы, ещё не сгоревшие, Это дорога на Павловский пруд, Лес, где пугали кикиморой, лешими, Сквер, где мы белок кормили из рук… Бабушка, сад, кружевные салфетки, Спицы, вязанье, малиновый чай, Мама - девчонка в забавной беретке, Воду для чая несёт из ключа… Спит бело-рыжая псина под вишней, Что-то смешное ей снится во сне… Год-то который?

Мой сын гуляет там, где я росла, А мне дороги в детство нет… Обидно… Всё чаще отражают зеркала То, что хотя бы в сумерках не видно. Мой сын гуляет там, где ночи нет, А вечер плавно в утро переходит, Где полночью такой прозрачный свет, Что тонут в нём и месяцы и годы, И растворяет воздух тишину, Напитком колдовским наполнив город, И не уснуть, конечно не уснуть - Какие сны? Восток зарёю вспорот, На светлом небе проступает кровь. Дома – в дремоте. Розовеют стены, Теплеет мрамор, а гранит Петров Плывёт в туманном озере степенно. Блестит зарёй нагретая игла - Адмиралтейский шпиль вонзился в небо И пишет там… мой Бог, какая мгла? - Июньский Питер - сложный, словно ребус, Который никогда не разгадать. Бродить часами, в кровь сбивая ноги… Неспешно льётся невская вода Вдоль берегов напыщенных и строгих, Зажата, как смоляночка в корсет, И взор потуплен… До поры, запомни! Лишь до поры.

А что тебя смущает милый мой? Вот этот лёгкий запах формалина? Да брось… и шов мне кажется недлинным - Всего лишь от гортани до лобка… Мы только-только встретились с тобой, А ты уже себя, как друг старинный Ведёшь…ну да, ну - не моя рука, Моя сгорела в том автомобиле, Где я, ты помнишь это? - умерла. Такие, мой задумчивый, дела. А помнишь, как накручивали мили, Нет, не со мной, с той девочкой, живой. Ты сам хотел устроить этот вечер, Теперь терпи, не бойся, не проси Тебя на волю отпустить.

Ура! Мы отключили сплитсистему, На день, на два – на сколько повезёт. И ветер сквозняком заносит тему В окно. И синих молний огнемёт Всю ночь на части разрезает темень, А гром грохочет, ‘ярится, рычит Раскатом гулким до верху беремен, Швыряет вниз грозищу! Нарочит В своём злодействе - мы его так ждали, Так умоляли туч - не уходить - И вот он здесь, и сорваны вуали С окон, и прямо в дом летят дожди. Палящий зной свернулся, как афиша, И улетел за тёплые моря. А дождь идёт, идёт, стучит по крышам – Видать, болела голова не зря. Теперь - ура! Отмоет все деревья, Дороги, крыши - ливень льёт и льёт, Лиловый сумрак вытек, стал серебрян, Звенящ и свеж. Аллегро звонких нот Дождь завершится… Молча предвкушаю Свиданье с чистым миром. Не спеша Пройду двором, в беседке выпью чаю… Покажется - в раю моя душа! 12.05.13.

Не пишется. Не пишется, хоть тресни, Хоть застрелись, повесься, утопись. Рука немеет. Всё тяжеловесней Слова. И всё смешнее живоп'ись Увядших чувств. А свежих нет в помине. Откуда взять? На "нет" и нет суда. И я начну, наверное, отныне Писать о птичках. Или о садах. Писать не п'исать. Всё же - нет терпенья, Зудит рука и гоношится мозг. Пожалуй что, пойти достать варенья. Да и за чаем надо бы в киоск.... Как много надо мне для вдохновенья - Ещё букет ромашек на столе, Тетрадь, перо... Да что ж с моим терпеньем? Писать не п'исать. Мысли на нуле... 11.05.13.

Прошло. Проехало Шуршащим шёпотом, Опало листьями, Укрыло. Что потом? Скажи мне, что потом? Шептать ли на ухо Губами жаркими Смешному лабуху В оркестре парковом … Шуршат листочками Тетрадки с нотами. В ушах звоночками - А что, а что потом? Я в блузке новенькой, Я дочка мамина, К тебе, крестовенький, Пришла с экзамена. Ах, эта синяя Смешная блузочка… Ты душу вынул мне Своими блюзами. И продолжаете Вдвоём с Тигарденом… Ах эта музыка… Такая гадина. Вползает медленно И сладко-холодно. И вот я съедена, Я околдована, Я одурачена Нежнейшей грустью. Играют мальчики «Цветок» Фаусто. И к совершенному Почти-что-летию, Я шла блаженная, Полуодетая… Губами спелыми - «The Man I love…» ...Вкус можжевеловый Моих забав... 4.05.13. https://www.youtube.com/watch?v=xwNdzDnsRGs

Да, мне знаком предчувственный озноб, Ещё не чувство, но уже так близко… Предвижу, как помашет мне распиской Хитрюга-ростовщик из давних снов. Тот самый, что любить позволил в долг, Зато - безумно, щедро, без оглядки... Сама с собой играю нынче в прятки, И одного не принимаю в толк - Что рассчитаться, вроде бы, пора, Подрос процент, растянутый на годы. Марионеткой, а не кукловодом, Так странно ощутить себя с утра. Так странно, сквозь бледнеющую ночь, Смотреть на небо в поисках ответа, В минуты полутьмы и полусвета, Словами воду в ступе истолочь Чужими.

Не назвали меня Алисой. Ну, бывает. Не всем же счастье. Всё равно ухожу - в закулисье. В зазеркалье - изрезав запястья. Рыбой, вырвавшейся из снасти, Птицей, вылетевшей из клетки, Но - капканов ржавые пасти, Но - дурманно-цветные таблетки, Но - безумно-навеки влюбляясь, В непонятно-какого-то мачо…. Я балдею, как мартовский заяц Или пёс, раскопавший заначку. Разлетевшимся вдрызг осколкам Не собраться, не стать стеною. Я в больнице и запах карболки Неразлучен теперь со мною. Посмотрю на право и лево - Набок голову, словно птичка. Где тут карточная королева, Что поместится в косметичку? А ты знаешь, совсем не страшно, И Алиса здесь тоже с нами… Очень странный фасон рубашки С очень длинными рукавами. 23.04.13.

Танцуй, шаман, упрись ногами в мох, Глотни напиток, странную отраву, Не знаю, что пошло туда приправой – Ты улетаешь, ты почти что бог. Пусть говорят: "Он просто мракобес!" Мне чужды? Нет, близки твои напевы, Идущие из глубины, из чрева, Пьянящим дымом в сторону небес. Танцуй шаман. Я не из этих мест, Но так чарует медная пластинка В твоих губах, и пляшет под сурдинку Чукчанка юная из стойбищных невест. Варгана звук, нездешний, неземной, Чарующий… Космическое чудо. Раскачивает звуков амплитуду, И, явно, что-то делает со мной, Колдует, усыпляет, ворожит, Растягивает полдень бесконечный… Танцуй, шаман. Под твой напев извечный По тундре проплывают миражи. Танцуй, вздымая бубен к облакам, Проси богов о счастье и удаче. Так хорошо, что я сейчас заплачу - И тоже помолюсь твоим богам. 23.04.13.

Вотще твои усилья, критик, Напрасно точишь ты перо. Стань женственней и домовитей, Ты - баба.

Однажды ты просто не выйдешь из дома, Никто не заметит, подумаешь, важность. И жизни твоей меловая бумажность Истлеет. Ты знаешь, всё это знакомо. Когда обретая простую ненужность, Исчезнут с тобою дела и заботы, Так быстро забудут, зачем ты и кто ты, Дорогу твою замыкая в окружность. В окружность, где нет ни конца, ни начала, Где время завёрнуто кольцами в кокон, Где нет ни дверей, ни распахнутых окон, Всё так, как сама ты себе нагадала. Ты будешь смотреть на истаявший призрак Прошедшего мимо, сквозь тусклые стёкла, Туда, где дождями грибными промокла Окрестность, а ветер, как вечности признак.

А век так юн, всего тринадцать лет! Ещё не век, пока ещё подросток. Предшественник его в стихах отпет, Отмолен и оплакан. Всё так просто. Сшивают даты в твёрдый переплёт, Сдают в архив. Давно прошла премьера. Двадцатый век в историю плывёт. Двадцатый век… почти до нашей эры. И дети молодые, как весна, Глядят пронзительно-высокомерно. На нас с тобой глядят, дружок, на нас, На бедных обитателей пещерных. Мы иногда выходим из пещер Своих стихов и снов, и мемуаров… Противники вранья и полумер, Поклонники певцов из кочегарок. Что делать? Ну, не вымерли пока, И на скамейке старенького сквера Не выпили последнего глотка За прошлый век… почти до нашей эры. 16.04.13. ВТОРОЙ ВАРИАНТ.

Заняться чем-то, что-то шить и штопать, До вечера искать себе забот. Стихи писать? Да что ты, милый, что ты… Не до стихов. Ведь дел невпроворот. Заполнить день, чтоб не было так пусто. Искать несуществующую пыль, В который раз проворно и искусно Вязать шарфы, наверно, сотню миль. Вязать шарфы… Но их никто не носит. Вязать шарфы и снова распускать. Заполнить день по самую… По осень? Но там апрель. Но там весна опять. Уже успело всё дождём отмыться, А кое-что успело расцвести. Инфарктами изорванная мышца, Тихонько дрогнет у меня в груди. Тихонько дрогнет, а потом сильнее О клетку рёбер застучит: «Открой!» Шепнёт: «Открой, ведь я летать умею. Сама увидишь.

Капают капли с невидимой нити - Это секунды уходят в Негредо. Капают капли…. Соедините Звуки паденья и звуки беседы. Время уходит неспешно, незримо, Лёгким касаньем меняя окружность Нашего чувства в неровную линию. Необходимость меняя в ненужность. Определённость меняя в сомнения, Веру в неверие, радость в уныние… В пепел холодный - воспламенение. Тоньше и тоньше неровная линия. 26.03.13.