это ордер (как ни хранись мы) тьма границами все не признаны млеют головы не рысистыми им рукою подать до тризны мудрено ли? они с русизмами стали путать украинизмы

две пятых давно не треть в пенатах сидим сдуреть за тридцать ого! в тени состричься совет? да ни’ в какую ведь нам без них (меркую) не сделать стих антенны особый тип где стены? ни пут ни дыб погоду? сейчас дадут по коду под ними тут

потерялся собой в малине и не где’ я? уже а кто’ я? актуальнее стал вопрос снова выручил столп гудевший мне: ползи на меня тут тропка что плутаешь-то братец плющ?

вот вам линии восемь взвесьте надо вникнуть хоть как в контексте я оставил следы намёка очень крохотные немного тридцать пятого нет не двести всех? четыре пусть ваше око их собрав отнесёт к забаве и сменяет на скрип зубами

съезжает крыша у барака все до по следнего соседа спешат уда риться в бега’ уже пропали тень от мрака иссерых тьма и блики света куда поде лись? да пока в барак другого бардака

мой дя…ну, вот, опять о дяде завёл волынку, словно тёть не замечает; тех, заради которых номер отколоть готовы все по-пионерски, достав из-за’ моря, негладь, нетишь где, некие подвески; ступал бы, право, (что болтать?) проведать лучшего из дядь

эти дыры, квадраты, кошки позаразней любой чумы; вы не красьте их, не пригожьте, пусть уж будут как есть - черны

По моделям растельная нескладуха. Испарились. Попарно. На сбор пекое. Потому пресловутым пареньям духа - как в штуковине с трубкою громкой - глухо. Ну, а небо? Потрогай. Пока тугое. Но всерьёз унаследовав свойства пуха, здесь внизу всё в изо изведётся, кое не позволит скатиться в конца покое. Погляди: обнажённая (очень!) муха с липкой ленты позирует горе-гойе.

нет не смотрены эти сны не пускают ко мне себя не хотят напугать? страшны? или может смешней жены? опасаются шалуны что забуду их выспав в спя

опять на полях стекла столкнулись комар и птица которая как смогла размерами с ним сравниться

как хорошо что дождь пошёл когда по улице я шёл куда не ведая совсем за чем как хорошо что листья жёг печальный дворник хоть душой не ведал думаю о том зачем как хорошо что в мир большой вкатился жёлт луны кружок и сам не ведал он совсем зачем как хорошо что здесь свежо земля прохладу бережёт сама не ведая совсем зачем как хорошо что не тяжёл мой камень там куда я шёл и сам не ведая совсем зачем 12.9.87 со звуками - http://www.chitalnya.ru/work/1094575/

Ч. Надеюсь, Вы не будете возражать, если я слегка отглобализирую глубину Вашего вопроса? Спасибо. Сказанное Вами до смешного верно. Телевизор и радио талдычут на тьму (чуть не вырвалось - вражьих) голосов про готовку(!) всяческой еды. Спрашивается, какого беса? Обыкновенного. Аудитория, накопив головой критическое количество промывочной субстанции, трогается. Обретать. Еду. Много. Разной. Дорогой. Не шибко. Готовить её. То есть, попросту, гробить. Добивать полумёртвую. Короче, делать вкусной. И, естественно, поедать, привыкая ко вкусу, пробуждающему приятные ощущения в организме. Надо бы это обозвать. Для ясности. Густомания! Пойдёт? Кстати, сыроедов в ящиках-диффузорах в выгодном цвете (звуке) практически не подают (не оттого ли, что поглощаемая ими еда живая?). На выходе? Густая толпа. Сильно нестройных мужчин и женщин. Густоманов. Покупающих. И, значит, нужным боком подпирающих принцип непрерывности движения денежных стоков. К океану. Рабства. Их собственного. Очень древняя штука.

пере- множили странности наши вышло (так странно!) норма!

не брали вы э’то в голову само заявилось вас за го'лову взяв (по горлу) совсем перекрыло газ и сразу же к вам примчало душевность откуда вдруг? плюс память ещё про родные начала где братом товарищ-друг

просто жизнь: спускать за яды (пищевые!) пол- зарплаты да вы- варивать в себе с благо- дарностью к судьбе выжив (с)частно но не долго с чувством вечностного долга разгероем! (распишись) помереть за эту шизь

от подножия бросил ввысь пепелящий петлёю взор (здесь пожалуйста у дивись!) ибо напрочь труба исчезла обнажая тем самым да нет не вздор а вздымаемый дым (из же’рла) =========== Чудовская

а старец иной, не ползком - пешком - пространство толкающий взад- вперёд, наводит на мысль о часах с песком, которым не нужен пере- ворот

часть изменилась, в целом - тихо, оно - константа!? может, равна нулю званная выше часть? нуль пустотою сделан ладным и не без такта; нет, не хулю - хвалю, любит он это страсть

обмаши ненный наш двор заси ренил вовсю трём мы глаза о него вор? да уж вор тишины гром

эх, хорошо бы об диван, - вздыхает вслух охальник Лёха, а ботанический Иван хрипит под хлоп глазами лоха: о кресло тоже, мол, не- пл охо