За закрытою защёлкой Тихий школьный вестибюль. Кружит тучи над посёлком Разыгравшийся июль. То дождём падёт на поле, То лучами на порог, И играется на воле Свежий летний ветерок. В переулках запах хлеба, Лист осиновый дрожит, От земли взмывают в небо Вездесущие стрижи. И колышутся в ненастье Волны нежных ковылей. Вот таким бывает счастье Тихой родины моей.

Ну, вот и всё, теперь открыты двери…. Не помня текст записанных цитат, На школьной сцене, всё ещё не веря, Смущаясь, получаешь аттестат. Ты промолчишь, но это ли ошибка, Ведь впереди ждут тысячи дорог! И в зал сбежишь с нескрытою улыбкой, В большую жизнь, переступив порог. Родная, знаешь, берегись трусливых, Есть у врагов и милое лицо! Нет на земле предателей счастливых, И не бывает верных подлецов. Не жги себя в обидах ерундовских, Счастливой будь от прожитого дня. Но это так, ворчу по-стариковски…. Ты извини, пожалуйста, меня. … Всё впереди: и слава, и афиши, А я надежду в сердце поселю. Тебя, обняв, когда-нибудь услышу: «Ну, здравствуй, дед, я так тебя люблю!»

Парк в объятьях сумрака аллейного…. На площадке вдруг затихнет бас, Девочка из класса параллельного Пригласит меня на школьный вальс. Только я в плену оцепенения Постояв, ни слова не скажу, А потом, смущаясь от волнения, Ей с усмешкой глупой откажу. Через годы многое забудется, Но однажды болью зазвеня, Летний вечер в памяти пробудится, На площадку ту вернув меня. Вспомню, как из парка поселкового Не ушёл, обидой вдохновим, И смотрел из-за ствола кленового, Как кружилась девочка с другим. Время мчится, и планета вертится, Разве можно молодость корить? Всё мечталось: вдруг она мне встретится, … Чтобы ни о чём поговорить.

Поспи чуть-чуть, не скоро до рассвета, А я прижмусь к тебе своей щекой. Прости меня – не верю я в приметы, Ни в амулеты силы колдовской. Пригрело солнце свежие посевы, Гуляет май в плену весенних нег, Я ж уезжаю от тебя на Север, Где до сих пор ещё не стаял снег. Усталая, спешишь душой согреться, Ну, почему подушка вся в слезах! И неустанно смотрят прямо в сердце Моей Наташки ясные глаза. Всю нашу жизнь из встреч и расставаний В душе своей разлуку не кляня, Улыбкой милой от переживаний, Наверно, хочешь оградить меня. А месяц в окнах, бликами играя, Нам дарит сказку в звёздной мастерской. … Надёжная хранительница рая Тревожно спит, обняв меня рукой.

Льются воды вдоль лугов многозвучные, И усталые вздохнут у мостка. Бродят берегом реки неразлучные Безответная любовь да тоска. А на картах всё-равно не гадается, О другом совсем душа говорит. Неужель, не видит он, как страдается, Как сердечко, горько плача, горит?! У излучины река всё сужается, На мостках притихла тень у перилл, В слёзах девичьих звезда отражается, Та, которую никто не дарил. Так и хочется от мысли отчаянной Крикнуть издали ему «дорогой»! … Но отводит взгляд при встрече нечаянной Предназначенный кому-то другой. Льются воды вдоль лугов многозвучные, И плеснёт хвостом пескарь у мостка. Бродят берегом реки неразлучные Безответная любовь да тоска.

В мир детских сказок попадаем мы, Едва увидев, как зарделись склоны, Раскрасили соседние холмы Багряной краской дикие пионы. В погожие весенние деньки Пролили в землю жизнь дожди косые, Рассеялись под небом огоньки На сочных травах посреди России. Весь этот мир, как музыка души, Звучащая от края и до края, Да тёплый ветер листьями шуршит В оазисе пионового рая. Нельзя забыть дыханье сказки той, Своей земли надежду и опору, И каждый миг, сливаясь с чистотой, Мы чувствуем российские просторы.

Мы рвёмся сюда из далёких сторон…. Здесь солнце живёт на опушке, Здесь галки шумят, отгоняя ворон, И квакают где-то лягушки. Цветёт одуванчик на склоне горы, Да пчёлы жужжат в медоносах, Из клеверных трав постелили ковры Рассветы на утренних росах. Токуют, как прежде, в лесу глухари, А суслики прячутся в норки. Эх, как же красиво клюют пескари На заводи утренней зорькой. Уехав отсюда когда-то давно, Всё думаю: где же мы были? Другие мальчишки ходили в кино, Другие девчонки любили. Мы едем, ещё не поняв до конца, Что память – особая зона, И Дмитрий Солунский согреет сердца Теплом колокольного звона. Ведь здесь настоящее всё наяву, Оно не уйдёт, не растает. … Стрекочет кузнечик, укрывшись в траву, И шмель полосатый летает.

Который час, ну, кто тут разберёт, Здесь цвет лазурь, а не неоны в залах, Через кедровый стланик шли вперёд И рвали сапоги на острых скалах. Здесь каждый снова силы познавал В своём маршруте, легшим в жизнь основой. Все знали, что за перевалом снова Откроется такой же перевал. А после крепкий чай у костерка Под сигарету, вот и всё, что надо! Мелодией ночного ветерка Вокруг кружила горная прохлада. И поутру, едва ли отдохнув, Потрепанный рюкзак опять на плечи, В планшетку карту, и рукой махнув: Опять вперёд, опять идём на вечер.

Бесконечны дороги холодной зимой, Я устал, и пора возвращаться домой, Нелегко одному, вдруг кому по пути? И какой-то ямщик посулил подвести. Прямо с ходу в метель рвётся тройка вперёд, То ли в лес, то ли в степь - кто же тут разберёт, Бородатый ямщик молчалив, коренаст. Кони с пеной у рта рвут копытами наст. Эй, дружище, постой, вон деревня моя, Здесь отец мой и мать, и здесь маленький я! Но не слышит ямщик, бубенцами звеня, В неизвестность несёт эта тройка меня. Да, постой, говорю, ты хитёр и лукав! Тереблю седока за дублёный рукав: Тот же блеск серых глаз, тот же шрам на щеке, С удивленьем узнал я себя в ямщике. А он тихо вздохнул: «Ты опять о своём! Мы с тобой ведь, браток, одной жизнью живём! Или просто забыл, или видеть не рад? Верно, сбился с пути, не вернувшись назад!» Ну, куда же летишь ты, двойник мой, уймись! Понимаю, что тройка - прошедшая жизнь, Я тебе серебром за простой заплачу! … Мимо всех я куда-то всё-время лечу. Отдохнуть бы чуток и раздать все рубли, Поклонитьс

Не торопится весна, канителится, В талых водах ручейки в закромах, А по улицам гуляет метелица, Занося до самых ставен дома. Но просел уже сугроб у валежника, Время мчится и спешит по прямой. Начинается весна не с подснежника, А с твоей улыбки поздней зимой. До чего же мне обнять тебя хочется, И, прижав, не отпускать никогда, Покуражится метель и закончится, А потом уйдёт с зимой в никуда. И весеннее нарушив молчание Вдруг проснувшийся ручей зажурчит, Из далёких мест, покрыв расстояния, Непременно возвратятся грачи. А пока искрится снег на завалинке, Наконец-то снова встретились мы. Начинается весна не с проталинки, А с улыбки на исходе зимы.

Меня не стало много лет назад, Когда я поднял рюмку коньяка, Ещё не зная, что дорогу в ад Помогут мне найти наверняка. Ещё не ведал путь короткий мой, И вот впервые я пошёл ко дну, Когда однажды, возвратясь домой, Не захотел поцеловать жену. Я быт семейный яростно рубил, Возненавидев в страхе слепоты Ту женщину, которую любил, Которой раньше приносил цветы. Мне Змий Зелёный верным другом был, И умирала медленно душа, Я быстро всё хорошее забыл, Никчемные обиды вороша. Когда же мысль печалью изошла, Желая то, что в жизни не дано. Я понял вдруг – любимая ушла, А все друзья на кладбище давно. Так и пропал, не возвраждаясь вновь…. Стихает время, замедляя бег, Пусть тело живо, и гуляет кровь, Вот только умер я, как Человек. … Меня не стало много лет назад.

Девяностые…. Трудное время Наложило на судьбы печать, Нам досталось нелёгкое бремя: Всё разрушить и снова начать. Это нынче узорная плитка, Да под «хитрый» замок щеколда, А вот раньше любая калитка Без запора стояла всегда. Мы не видели наши огрехи, Нам казались все беды извне, И текли самогонные реки По истерзанной нами стране. Мы в наивности нашей не знали, Что Союз безвозвратно ушёл, И в семейном кругу обсуждали Как же было тогда хорошо! А юнцы без сомнений и страха, Находя себе новых богов, Лезли в бизнес до полного краха, За друзей принимая врагов. Ведь они из особого теста, Быть богатым – вершина судьбы! А потом нуворишей невесты На погост провожали гробы. … Всё распродали, всё разметали, Опускаясь до самого дна. Даже если мы лучше не стали, Всё-равно это наша страна. Эх, забросить бы время на полку, Превратить девяностые в тлен! Нулевые, десятые….

Морозный день. Стоит январь. Среда. Искрится снег в расцветках всевозможных, И воробей, присев на провода, Нахохлился, чирикнув осторожно. По кромке запорошенной каймы Струится змейкой ветерок неспешно, А я иду по улицам зимы, В которых детство бродит безутешно. Ведь здесь я свой, и здесь моя земля, Здесь каждый атом сердце осязало, И молча поприветствует меня Иссохший клён у старого вокзала. Ну, а камыш, замёрзший на пруду, Зашелестит напутствием в дорогу. Я молча по Ульяновской пройду И на Советской задержусь немного. Вздоху печально, грусти не тая, Взгляну на дом с нависшими снегами, Где бабушка любимая моя Румяными кормила пирогами. А под сугробом ещё жив родник В отметинах былого лихолетства, И через поле прямо напрямик Куда-то вскачь несётся моё детство. В моём краю все люди на виду, Здесь доброта, дарованная богом. … Я по Нагорной улице пройду И возле парка постою немного.

Решений тьма – они перед тобой: Подняться вверх или пойти ко дну. Из всех дорог, предложенных судьбой, Мы выбираем всё-таки одну. Избрав свой путь когда-то навсегда, Он через жизнь проляжет, как основа. Нельзя потом остановить года, Назад вернуться, чтобы выбрать снова. Умейте ждать и честью дорожить, Людскую слабость не судите строго. Ведь чтобы жизнь достойную прожить, Так важно выбрать верную дорогу! Не поддавайтесь хитрости льстецов: В их каждом слове кроется коварство, Ведь стоит только потерять лицо, И… нет уже былого постоянства. Красавица, одетая в гипюр, В душе быть может монстром, между прочим! Нельзя судить достоинством купюр Хороший человек или не очень. Сюда нам можно, а сюда нельзя: Здесь каждый волен выбирать ответы, И каждому предложена стезя, В которой есть закаты и рассветы.

Посмотришь ты чуть вскинув бровь, И в пору мне отчаяться, Но колокольчиком любовь Звенит и не кончается. Она в тебе живёт всегда, В глазах счастливых светится, И знаю я, что никогда Другой такой не встретится. А мог дорогою любой Пройти когда-то мимо я. Неразлучимы мы с тобой На все века, любимая! Года спешат, теченье их Несёт в любую сторону, Мы время жизни на двоих С тобой поделим поровну. Любую боль себе приму С наветами жестокими, Не сможем мы по-одному Остаться одинокими. Желаю видеть вновь и вновь Тебя, моё страдание, И каждый миг моя любовь Торопит на свидание.

Позови меня в даль, где моя затерялась работа, Где дымок от костра на маршрут провожает ребят, И доносит тайга терпкий запах медвежьего пота, А на той стороне одиноко изюбри трубят. Позови меня в даль, где разбросаны наши дороги, Где нечаянный стон из палатки войдёт в тишину, Потому что болят на курумнике сбитые ноги, И не знаешь, что ждёт, и что выше стоит на кону. Позови меня в даль, где поделена жизнь на этапы, Там куда-то спешит в неизвестность от дальней реки Ветер дальних дорог, что качает кедровые лапы, И вершины грядой протянулись по кромке тайги. Позови меня в даль, чтобы сердце, как прежде стучало, Чтобы пот заливал на подъёме по склонам гольца, Позови меня в даль, за которой конец и начало, Только знаю, у троп никогда не бывает конца.