Весь день лил дождь,а к ночи прояснилось. Казалась близкой полная луна. Она по небу медленно катилась, Она была торжественна,важна. Раскрыл окно.Сквозь занавеску тюля впустил я в дом неяркий,тихий свет, С ним свежесть ночи жаркого июля И шелест сада-ласковый привет. В такую ночь открыто сердце Богу И о любви рождаются стихи- Полёт души.А звёзды смотрят строго- Немой укор за тайные грехи.

Это было у моря на юге. Небо. Звезды. Ночное кафе. Я один. Ты была без подруги, Показалось, слегка подшофе. Познакомились. Пили «Мартини». И моя ликовала душа - В облегающем платьице синем Удивительно ты хороша. Я еще нецелованный парень, Мне вино взбудоражило кровь. Я стихами все шпарил и шпарил Про весну, про цветы, про любовь. Позже, в парке, не смог удержать я Своих чувств, потянул поясок На твоем облегающем платье, Ткнув неловко губами в висок. О любви говорил тебе снова, Повторяя чужие слова, А в ответ: «Надоел. Казанова, От тебя уж болит голова». И ушла... Я бродил до рассвета Одинокий под бледной луной. Как красива любовь у поэтов! Как нелепо случилось со мной.

Зной. Июнь. На взлёте лето, Солнце в темечко лучом. Но крестьянину-то это Неудобство нипочём. Прополю пойду картошку И посею вновь бурак. На обед поем окрошку, Щи хлебает пусть дурак. Мне под солнцем обжигаться От зари и до зари. Был бы прок в земле копаться, Нет дождей - ботва горит. К полдню аж трещит макушка, Пяткам тоже горячо. Тяпка - древняя подружка Отмахала мне плечо. Я делам конца не вижу, Каждый день невпроворот. Эх, село: скотина, грыжа, Птица, мухи, огород... Никакого развлеченья. Раз бы в месяц-в высший свет. Самогон - одно мученье, А веселья как-то нет. Всё своё, всё без халявы: Сало, яйца, кабачки... На своей земле "хозявы", А живём как дурачки.

Я лежу в некошеной траве, наслаждаюсь свежестью, прохладой. Бегает по стеблю муравей вверх и вниз - так, видно, ему надо. Вот полыни веточка-сучок, паутинка-сеть с нее свисает. Серенький, мохнатый паучок здесь свою добычу поджидает. Чтобы сеть узорную сплести, тут нужна особая сноровка. Путается в волосах руки махонькая божия коровка. Я встряхнул рукою посильней – полетела, а куда же деться. О конфетках, детках крикнул ей,- вспомнил прибаутку я из детства. Из ладони - козырек к глазам прислонил, мешает света масса. На мизинец села стрекоза – аппарат и летчик экстракласса. Наполняя трелями простор, с неба песня жаворонка льется, в ней и умиленье, и восторг – как же это пташке удается? Величаво, вроде не спеша, облако проплыло надо мною и моя усталая душа напиталась счастьем и покоем.

Кто мне в себе разобраться поможет? Ночью осеннею грусть от бессилия. Будто украл или много я должен. Будто я всех виноватей в России. Сердце с сознанием спорят и спорят, Им меж собой разобраться бы надо. Было бы счастье, если б не горе? В страстной любви для чего капля яда? И почему это, - счастье внезапно? Залпом его выпиваешь - оглушит. Горе крадётся к нам тихою сапой, Медленно горечь отравы иссушит. Мысли все грустные и одномерные. Тяжко в груди от тоски и бессилия. Осень во всём виновата, наверное, - Плачет дождями октябрь над Россией.

Всё в наших отношениях не так. Меня ты принимаешь по-другому, А я тебя...А я такой простак, Взгляну в твои глаза и словно-в омут. То холодна при встречах,то мила, То нежностью одаришь,то строптива. С ума поэта бедного свела Непостоянством.Ты несправедлива. В меня вселились тысяча чертей, Сжигает ревность,тут не до романсов, А жажда необузданных страстей- Причина когнитивных диссонансов. О,нет.Я не взываю к небесам И мне твоих не надо объяснений. Я справлюсь со своей печалью сам, Избавлюсь от душевных потрясений. А эта уходящая весна Нас разлучит,сотрёт воспоминанья. Ты станешь для меня как отблеск сна Из глубины больного подсознанья.

Жить в деревне - такая скука. День за днём, как штакетник вряд. К непогоде скулит что ли сука, Согревая под брюхом щенят? Зимний вечер завыл метелью, Закружи-и-ло... не видно ни зги. Лузгал семечки от безделья. Телевизор мне пудрил мозги. Да пойду-ка куплю самогонку - Разогнал чтобы скуку хмель. Мать с полатей кричит вдогонку: "Ты б женился скорей, кобель!" Ха, жениться... на Зинке стерве? Ну и баба - зубная боль. Я - жених на деревне первый. У неё-то я-первый что ль? Строит глазки Люси-недотрога, Хоть не очень красива, но грудь... Да скотины у них больно много, Что ж мне смолоду спину гнуть. Я к соседу домой ломился, Даже с ним посидеть был рад. А он: "Всё, - говорит, - отпился. Закодирован". - Надо ж, гад! Что ж теперь-то? Гулять в одиночку? Нет, вдвоём всё же - я и гармонь... Ой ты, ночка, метельная ночка, Остуди ты меня, охолонь... Утром встал, тут как тут - похмелье. Ох, не надо б сивуху жрать. Да и Люська-то - девка в теле. Пусть сватов посылает мать.

Здравствуй, дорогой ты мой крестьянин. Я и сам недавно от сохи. Всем в деревне я казался странен. Ты же знаешь, я пишу стихи. Помнишь, Колька, внучку тётки Нюры? Из Перми? - Гостила-то пять дней. Томный взгляд, изящная фигура... Уезжала - я махнул за ней. Бросил дом. Никто и не неволил, Если только не вмещался бес. Видимо поэту жить без боли Всё равно, что птице без небес. Сколько мук - одно лишь сердце знает - Эта безответная любовь. Думал, что пройдёт, перестрадаю, Буду жизни радоваться вновь. Не виню её, себя жалею. Столько чувств напрасно погубил. Ничего. Стерплю. Переболею, Осознав теперь - не ту любил.- Горожанка. Козырная дама! Я - мужик...

Привет, мой друг, мой голубь сизокрылый. Читать мне больно про твою беду. И, помнится, подобное уж было Не так давно. Не в прошлом ли году? Когда с Тамаркой ты навек прощался, Лечился "горькой" от сердечных ран. А уходя, к ней снова возвращался, Как верный пёс, как в руки бумеранг. За прямоту ты на меня не сетуй, Но боль твою вином не заглушить. Что, вновь весна - преображенье света, Разгул для романтической души? Ты раньше-то писал: "Смела, гламурна, Стройней фелуки*, взгляд её - расстрел..." Вот - результат. Оставь свои амуры. Других-то у тебя что ль нету дел? Письмо твоё я понял по-простому: Прочти, мол, посочувствуй, пожалей... А всё стихи!

Не скажу, что я ловкий повеса, Но не овощ и не баобаб. Мне никак невозможно без секса По традиции, с помощью баб. Я мужчина простого сословия, Быт размеренный, не на бегу, Ну а если по фарту условия, Удержать я себя не могу. А особенно, вы уж поверьте, Бьёт кураж, когда пьяный угар. Будто в душу вселяются черти, Раздувая там адовый жар. До чего ж тогда женщины любы И в анфасный, и в профильный вид: Грудь и бёдра, глаза, руки, губы... А уж если сама заманит, Залюблю, заласкаю, изнежу, Всполохну её плоть-целину. Искушённый, срывая одежды, Не почувствую стыд и вину. Встречи разные. Не однотипны. От любовных-то всяких утех Смех и крики, и стоны,и всхлипы. И...по разному это у всех. А случаются те окаянства На квартире, в избе, в шалаше... Знаю, знаю, что блуд да и пьянство Меня сгубят, коль бесы в душе.

Я понял всё. Я всё тебе простил. Ты больше не моя. Виновных нету. О, дай Господь, чтоб мне хватило сил, чтоб смог перетерпеть утрату эту. Перетерпеть и... продолжать любить. А время зарубцует в сердце рану. Я знал... я знал, тебя мне не забыть, но встреч с тобой вымаливать не стану. Не стану, нет! Печаль в стихи вложу... И вывод прост: ведь я тебе не нужен. Ведь я - твоя ошибка. Ухожу. Счастливой будь с своим законным мужем. Да что стихи... Кто будет им внимать? Пусть их мотив волнителен и строен, кто боль мою захочет понимать? Моей судьбою кто обеспокоен? Такая боль... В тоскующем бреду мысль обожгла, на миг околдовала: Исправлю я ошибку... Я уйду на самый край, где чёрный зев провала...

Лозовка, когда-то большое селенье, А нынче посмотришь - беда. Ни церкви, ни клуба, дворов запустенье: Крапива, лопух, лебеда. Я отроком был, помню, День молодёжи. Народу-у-у! Гармонь, пляска, смех. Сегодня болеет село безнадёжно, Причины уж нет для потех. Стареет оно. Поубыло веселья, Избушки-то только на слом, А если кто справит своё новоселье, И то-по соседству с селом. Ведёт через поле дорожка к погосту, Где тишь да прохладная тень, Где нет монументов - всё скромно и просто: Оградки, могилы, сирень, Берёзы - свидетели скорбной разлуки. -И здесь всё покорно судьбе. Кресты, словно к небу воздетые руки, В неведомой людям мольбе. Чуть-чуть в стороне бугорок сиротливый И нет ни креста, ни венков, Глядят из травы виновато, стыдливо Глаза полевых васильков. Чей прах захоронен - никто уж не знает. Стар? Молод? - Сгубила беда... Так время безжалостно память стирает На веки веков. Навсегда.

В саду защёлкал соловей И цвет черёмух - белой пеной, А я хочу любви твоей - Красивой,необыкновенной. Хочу,чтобы не только в снах, В воображениях безбрежных В душе моей цвела весна, Полна надежд,томлений нежных. Заметно вытянулась тень, А солнце - к горизонту ниже. Горит закат,уходит день И скоро я тебя увижу. Сгустилась неба синева, - Нетерпеливей ожиданье, - Я о любви шепчу слова - Скажу тебе их при свидании. Я много женщин целовал. С тобой не так всё,по-иному. Слова любви,что я шептал, Они застряли в горле комом. Не получилось,не сказал, Не смел.К тому ж такое дело - На нас с тобой во все глаза Луна бессовестно глядела. В ночном саду среди ветвей Пел серенаду вдохновенно Своей подруге соловей - Красиво,необыкновенно.

Сколько нас молодых да весёлых, Покидая деревни и сёла, Разъезжается в поисках знаний. - Время дальних дорог, расставаний. Вот и я из родимого дома Рвался в город совсем не знакомый, Открывать, покорять мир безбрежный. - Здесь-то всё ведь останется прежним. На прощание тихо, чуть слышно Прошептали листвою мне вишни: "И о нас вспоминай иногда". - Эх, дороги... Года... Города. Нет уж тех, кто родные до боли: Милых бабушек Оли и Поли, И отца... Он меня стал моложе. Помню вишни, акации тоже...

РАЗМОЛВКА Я вспоминаю нашу встречу И старый яблоневый сад. Как легкомысленно, беспечно Кружил над нами листопад! Багряно-желтыми цветами Октябрь картину рисовал. Твои ресницы трепетали, Когда тебя я целовал. И взглядом нежным и счастливым Ловил я твой смущенный взгляд. А на щеках твоих стыдливо Горел малиновый закат. И был воистину прекрасен Для нас двоих вечерний час, А свод небесный чист и ясен – Так осень радовала нас... Само собой все получилось – Я шел по улице с другой. Зачем же ты погорячилась? Зачем поссорились с тобой? Тебе во след с надеждой бросил: «Не так все было. Подожди!» Но ты ушла. Осталась осень И каждый день дожди, дожди... Продрогли голые деревья, Торчит из пахоты жнивье, А над расхлябанной деревней Кружит, горланит воронье. Пуста промокшая дорога, Лишь телеграфные столбы Стоят печально и убого, Подставив непогоде лбы.

Природой что дано, То неизбежно. И мне не суждено Быть безмятежным. За нрав мой, за грехи Судьба полощет. Но, если б не стихи, Жилось бы проще. Назначена стезя Непроизвольно. И мысли – донельзя, Аж сердцу больно. От них не убежать, Покой спасая. По лезвию ножа – Душа босая.

Удивляемся деду Алёшке, Вроде прост, в долг - к нему пол-села, А вот хлеб - ни кусочка, ни крошки Никогда не смахнёт со стола. Говорит: "Всяк живёт, как умеет. Вы присматривайтесь, пацаны. Вещь, к примеру, цену имеет, А у хлебушка нету цены. Пережил я войну, голод. Ох, косила людишек смерть. Но и нынче, будь стар или молод, Хлебом чтобы сорить - не сметь". "Что теперь старину-то ворочать? Всласть едим. Далеки от тех бед. Холодильник урчит дни и ночи. По привычке ворчишь просто, дед". Чудаки-и. Неужели вам ясно Про судьбу? Может так взыграть!.. Позабудешь про сон и яство. Коли выпадет шанс выбирать - За ржаной барахло и злато - Всё отдашь. Не простые слова. Потому-то в народе, ребята, Славят хлеб. Он всему голова".

Берег тихо шепчется с прибоем. Порт. Причал. Весенняя пора. Море, как и небо, голубое. И волна качает катера. Мы пришли с заданья утром рано, - Ночью провели жестокий бой. На бортах пробоины, как раны - След оставил вражеский конвой. Был ночной дозор. Перед рассветом Лёгкой дымкой над водой туман. Вдруг по курсу группа силуэтов - Шёл к Новороссийску караван. Двое нас. Их-шесть чужих, незваных, Но ничто не сможет им помочь. Мы - охотники за караваном. С нами честь, отвага. С нами ночь. "Экипажу к бою!