Если боль, то я втайне ее сохраню, Если радость – в размере тройном поделюсь, Если гордость – ее преступлю, Если смерть, то я с нею смирюсь. Если нужно, придется солгать, Улыбнуться: Дела хорошо, как всегда... Это ради тебя и не значит предать, Я тебя не предам никогда-никогда... Может, что и страшнее придется чинить, Например, расхлестать все сердца пополам, Это ради тебя, и ты сможешь простить, Но терзать свои мысли я больше не дам... Да, так нужно, решила - пора уходить, Разрушая тепло и сжигая дотла все мосты, Да, бывает, бывает непросто любить, И терять, достигая заветной мечты...

Розовеют щеки, розовеют... И блестят таинственно глаза, На душе торжественно светлеет, Потускнела неба бирюза. Я ждала с надеждой неглубокой И боялась вслух произнести Его имя с легкой поволокой Радостной восторженной тоски. Так скучала с трепетным терпеньем, Бережно мечтая обнимать, Не хотела рук прикосновеньем Его светлость, святость нарушать. Не пришел... Быть может, я забуду, Пусть и будет сердцу тяжело... Дождалась! Смотрите, он повсюду, Снегом белым землю замело...

Мне б родиться лет двести назад Где устои, регламенты, правила Где чтят бога, звонят в набат Где живут не шутя – набело. Реверанс, кринолин... Прочее... Мне б пошло это все, видимо, Мне попасть в этот мир воочию А меня в ваше время кинуло. Я чужая, совсем лишняя Вижу все и насквозь, кажется, Тяжело это все слишком уж И с нутром уж совсем не вяжется. Я чужая, почти смиренная, Только знание это странное Мне зачем? Что оно делает? Ведь ненужное, нежеланное. Мне б не знать этих всех глупостей Ваших мыслей и чувств каменных, Мне бы зла и душевной тупости Вместо нервов вконец израненных. Мне б не слышать мольбы о помощи, Мне б в глаза не глядеть преданно, Мне б пройти мимо вас стонущих, Не могу, что же я сделала?..

Мерный рокот колес усыпляющий, Что-то комом застыло в груди, На перроне полно провожающих, А полжизни уже позади. Прислонюсь к ледяному окошку, Время вспомнить прошедшие дни, Часть из них прожила понарошку, А другие летели в любви. Проезжаем седую околицу, Этот холм не забуду вовек, Там ведь жил и навеки покоится Самый близкий, родной человек. А вот мост, что однажды из прошлого К новой жизни мне путь показал, По нему от плохого к хорошему Шла, поверив счастливым глазам. Степь пустынная мимо проносится – Это нынешний мой поводырь, Ничего, она скоро закончится, Лопнет грусть, словно мыльный пузырь. Сохраню я пейзаж сей унылый, Он как опыт полезен, хоть сер, Мне напомнит о жизни постылой В новом мире моих перемен...

Снова вечер – для грусти время, Я в мгновении неизбежном Вдруг застыла, сама не веря, Растворяясь во мраке снежном. Мои мысли в полете тайном К тебе в комнату вдруг проникнут, И на столике сядут чайном, Приобнимут, тотчас утихнут. Что-то пишешь... Мешать не станут, Только с трепетом наблюдают, Их прогонишь – они отстанут, Твой покой строго охраняют. Засыпаешь, они на страже, Вот и ветер теперь не слышен, Воздух в комнате легче даже, Шумный город как будто вышел. Вдруг очнулась... И тоже лягу... Вот от радости улыбнулась: Твои мысли ведь близко, рядом, Я их нежно сейчас коснулась...

Не понимаю многого вокруг, Что сделаешь? Наверное, старею, Ведь годы, пусть неспешно, но идут, А жить по-новому я так и не умею... Ну что за бред? Любовь на пять минут, А совесть гримированная трусость... Теперь по этим правилам живут, А как по мне, так это просто глупость. Не понимаю, почему мечты Теперь у всех просты и так практичны, Не понимаю, почему на ТЫ Ко всем прохожим, это что этично? Не понимаю, почему прогресс, Что в технике, науке, медицине, Приводит к умерщвлению сердец, Теперь что ни поэт, то просто циник... Не понимаю многого вокруг... Неважно, пусть другие постигают, А у меня есть только старый друг – Моя любовь, она меня спасает...

Слабый сонет в нежной тиши – Это бьется твое сердце, Я себя умоляю: уйди, поспеши, Но уже никуда не деться. Вот болезненный спазм в полусветлой ночи – Крепко стисну твою руку... Я свободна, безумье моё излечи, Уходить в никуда – мука. Вдруг удар ледяной обжигающих глаз Беспощадный, увы, смертельный, К сожаленью, осталась в плену слова «нас», «Я твоя» - мой был вздох последний. Счастливая смерть в неизбежном плену – Растворилась в тебе, смеясь, Вот теперь, когда больше уже не живу Знаю точно, что жизнь удалась.

Медленно наполнил ты бокал, Аромат чарующий вдохнул, нА свет посмотрел и поболтал, А затем вверх дном перевернул. Молча по осколкам побродил - Ноги поизрезанные в кровь, Цвет багряно-алый оценил И бокал вином наполнил вновь. Долго смаковал букет страстей, А потом нечаянно пролил, Нет в бокале больше двух третЕй, А кувшин ты, кажется, разбил. Наконец, оставшуюся треть За секунду залпом осушил, Да, конечно, не о чем жалеть, Вечер не совсем удачным был. И для грусти нет совсем причин, Лишь одно малюсенькое НО... Мое сердце – тот разбившийся кувшин, Ну а жизнь – пролитое вино.

Глупая девка! Набитая дура! Зачем же о нем ты мечтаешь в тиши, Ведь все при тебе: и лицо и фигура, Он – офисный червь из какой-то глуши. Зачем вечерами надеешься мельком, Его повстречать только взглядом одним? Его!