Нет меня, я умер не стучите И не звоните мне на телефон, И на дни рожденья не зовите Не передавайте мне поклон. Ни на кладбище, ни в морге не ищите... Был и нет - рассеялся, как дым. Я теперь потусторонний зритель, А на сцене место молодым. Им играть любовь на междометиях, Им сплетать случайных связей нить, На ролях, на первых или третьих Свою жизнь и время хоронить.

Дьявол подсказывает нам, как жить - а Бог учит, как умирать!

Где ты, маленькое, хрупкое детство? Я с тобою зачем-то рассорился, Когда по уши хлебнул бедствий, И на горло наступил совести. Разучился быть прямым и открытым, И смотреть на мир боль шимми глазами. И решил – лучше битым, но сытым, Жил один, да поплёлся за вами. Горечь правды подслащивал фразами, Не своими, и веры в них не было. Но они оказались заразными. Не просил ничего – требовал. И питаюсь теперь кем-то жёваной, Перемолотой и переваренной, И отрыгнутой, и отплёванной Бурдой мерзкой, но вроде бы дареной. Где ты маленькое, хрупкое детство? Как хотел бы я обратно вернуться, И остаться жить с тобой по соседству, Что бы снова с улыбкой проснуться.

Если все тайны подлунного мира, Однажды станут изучены, И мы в ультратёплых квартирах К реалиям будем приручены; Станем чувствовать цифрами, Любить излученьем фотонов, Движеньями, чёткими, быстрыми Без «охов», стенаний и стонов, Любить виртуальное чудо, Считать себя центром вселенной, Где прошлое скрыто под спудом, А будущее вроде известно. Зачем нам сентенции, эмоции, Лишь логика чистого вида – Плюс-минус обычные опции – Есть сумма, но нет индивида.

Возьму кисти холст и краски Нарисую мир прекрасным! Почему же получилось Грязно-серое пятно? У прохожих лица-маски, Я хотел бы быть бесстрастным, Но со мною приключилось Чёрно-белое кино. Черноту хочу разбавить – Красок светлых не хватает, Может мне подлечит душу Крово-красное вино. И по-новой всё расставить, Когда лёд души растает, И на холст положить небо Ярко-синее одно.

Когда природа дышит зноем, И душной ночью не уснуть, Дай Бог дождя! его стеною Отгорожусь и, как-нибудь, Заставлю сердце не стучаться В закрытую за кем-то дверь. Мы так привыкли расставаться, Но так устали от потерь!

Раздвинуть границы И вдоволь напиться Студеной водицы Из неба-колодца. Не стал журавлем, Значит буду синицей... Но к звездам подняться, А после разбиться - Смогу. И никто в этом Мне не помеха. Лишь горное эхо, Стократ салютуя, Раскатится смехом, И землю святую На вдохе последнем Вновь обниму я!

И снова ночь спустилась одеялом. Я - бледный призрак в отражении начала, Того, что душу поутру мою тревожит. Того, что наконец-то мне поможет Понять всю неизбежность прошлых лет. Найдя тропу, но не найдя ответ, Стремиться во слияние с мирозданием, Дарить все запоздалые признания, Ждать солнца, но лишь только луч Меня пронзит - я между черных туч Тону средь волн грядущего заката, И новой гибелью опять чревата Ночь, что спустилась снова одеялом, И от пролога все идет к финалу... И к смерти от рождения - краткий миг: Вчера дитя, а завтра уж старик.

Глаза налились желтым, И посерев от пыли, Собаки, словно волки, На ночь надсадно выли. Казалось им - свободны! В крови играет память!.. Но, став опять голодны, Они пришли на паперть. Поклянчить у хозяев, Лизнуть со страхом руку, И на чужих полаять, И на цепи от скуки Лизать себе промежность; Едрена жизнь - вот скука! Собаке - неизбежность, А волку - злая вьюга!

Дрожит душа травинкой на ветру В предчувствии нежданных перемен, Мы ждем их в окружении серых стен, А ночь спешит, торопится к утру. И гаснут звезды в бледной вышине, И небо в ожидании рассвета Прохладой напоило это лето, И замерло в тревожной тишине. Все почернело, съежилось на нет, Рванулся ветер по листве привядшей, Как будто с тучами танцуя менуэт, По миру ангел шел, с небес упавший. И громыхнуло, и сверкнуло вдруг, И плети-молнии, и ливень словно слезы... Все ринулось в движение вокруг - Как неожиданны бывают летом грозы!

Сколько не сделано, Сколько не прожито, Сколько потеряно и не проверено, Нами не начато, Плохо воспринято, Завистью съедено, Болью пропитано... От старых кумиров - Мундиры в музеях. От новых кумиров - Слова на арене. Мы ждем урожая, Но часто так сея, Жнем - где вырастает Гнилая идея. По ящику видя Удачный экспромт, Когда новый лидер, Срываясь в апломб, Кричит оголтело: - Ведь это не дело! Давайте поближе К развратному телу! А шлюха страна, Распирожившись с краю Кричит: - Полюби! Я твоя, дорогая... Зачем мне доллары, И так я отдамся. На завтрак - кошмары, А к ужину - танцы...

В покаянье колени согнув, Я стою у иконы Твоей, Заплутался, когда свернув В сумасшествие ненужных затей. Ты с любовью глядишь на меня - Нет укора и нет осужденья: - Матерь Божья – Ты может моя? Знаешь ты все мои преступления. Я безмолвно молю – ты прости, По щекам, обжигающе, слёзы Застывают, как воск на груди… А вокруг, только бури и грозы! Матерь Божья – Взысканье погибших, Ты идёшь впереди сатаны; Взыщешь в мире убогих и нищих – Кто приял в себя долю вины.

Кровавым заревом войны Горят в закате облака. Мы вышли из другой страны, Была дорога не легка. И, словно стон издалека, Несём в себе глоток вины. Мы не хотели погибать, Не выбирали лёгкий путь, Но не могли никак понять, Что нужно только повернуть, Что бы постичь явлений суть, Что бы хоть что-то осознать. И зеркала вокруг разбить, Что б оказаться в пустоте. И попытаться полюбить, И сохраниться в чистоте, И на отбеленном холсте Всё написать, чтоб не забыть. Мы вышли из другой страны - Была дорога так длинна - Стояли, молча у стены, Да только кончилась война… Мы были приговорены – Расстреляна была страна.

Зарю сыграет на трубе Нам этот милый ангел. Мы не измотаны в борьбе, Но потеряли фланги. Наш знаменосец не упал, Но знамя истрепалось. Мы не взошли на пьедестал, Но нам чуть-чуть осталось. Припев: Вечный бой – Между добром и злобой. Ангел – пой, Сил нам набраться чтобы. Время «икс» Здесь ориентиром служит. Мрачный Стикс Перешагнём, как лужу. Кто был не с нами, тот убит. Кто предал, тех казнили. Мы боевой тяжёлый щит К воротам в ад прибили. А наши кони воду пьют Из мутных рек забвенья. Мы позабыли про уют В походах и сраженьях. Припев. Разбиты страны, их цари Закованы в оковы. Мы от зари и до зари О камни бьём подковы. Последняя обитель зла Ещё не покорилась. Но мы сожжём её дотла Или "возьмём на милость". Припев. Сегодня будем наступать, Оставьте споры эти. Их легионы наша рать Развеет, аки пепел. Закончен бал для сатаны – Труба уже воспела. Мы лучшие из псов войны – Где слово, там и дело. Припев.

Разбив хрустальную мечту, Ты окунулся в пустоту. Продал любовь за горсть монет, И безразличия портрет Повесил в зале на стене, И совесть утопив в вине, Все договоры разорвав, Решил, что всюду будешь прав. И необузданный свой нрав Всем показал - и этим горд. Построил неприступный форт. Но только одного не знал - Ты в этой жизни проиграл, Напрасно распалив запал, Нашел себе некчемный порт.

Белая комната, белые сны. Белым оделась земля до весны. Белым накрыта чья-то кровать, Под белым холстом лица не видать. Белые ночи, белые дни. Мы в белом безмолвии снова одни. Белым стихом на белой стене – Белые мысли в белом вине. Белую воду из белой реки Белое море пьёт от тоски. Белая пена бьёт о причал Белый корабль без нас заскучал. Февр. 2012.

Когда наступит такой день – Ты будешь ждать моего звонка. На телефоне лежит рука, Но мне твой номер набрать лень. Я знаю всё, что ты хочешь знать. Я видел всё, что ты хочешь зреть. И слышал всё, что ты можешь сказать Или спеть… Припев: Забудь меня, дурочка, забудь. Я тебя больше не люблю. И не хватайся за грудь, На ней ты согрела змею. Я уползаю прочь. Стекает с клыков нежный яд. Последними были и ночь, И твой затуманенный взгляд. И будут губы искусаны в кровь, И будут все виноваты вокруг, Что мы расстались с тобою вдруг, Но я твержу тебе вновь и вновь: Я уходил, ну а ты ждала, Я возвращался – ты не спала, Я врал тебе, а ты верила – Вот дела… Припев.

Багровая луна Глядит сквозь облака, Ты в темноте одна, Грустна и равнодушна. И не твоя вина, Что эта ночь без сна, С бокалом коньяка; А в комнате так душно. Припев: И ты встаёшь на карниз, Открываешь окно, Звёзды падают вниз Где-то там, далеко. И ты хочешь лететь, Чтобы не потерять, Что б куда-то успеть И кого-то догнать. Закончена игра, Погасли в зале свечи, Ты думала вчера День будет бесконечен. Ты продала любовь И сердце опустело, И стынет в венах кровь, И холодеет тело. Припев. А ветер бьёт в лицо Асфальтным перегаром – Невидимый танцор Кружит по тротуарам. С опавшею листвой Играет, словно кошка, Он гнался за тобой, Но опоздал немножко. Припев.

- До ужаса красив, пылающий закат!.. Чертовски хороша, сложившаяся строчка,- Под нос себе сказал просоленный пират, Кормой своей присев на ромовую бочку. - Эх, так бы вот всегда – ни шторма, ни погонь. Приз в трюме, скоро порт, а там пойдет потеха… Не пойманный - не вор, известен всем закон. Петля пока не ждёт, и шкура без прорехи. И откусив от плитки прилично табаку, Век трубки не курил – со жвачкою вернее, О чём-то вспомнил вдруг и, чтоб прогнать тоску Из фляжки пригубил, и прошептал: скорее б. Попутный ветер гнал трёхмачтовый корвет, И солнце за собой почти закрыло дверцу, Береговые чайки уже несли привет, Пират лежал ничком – не выдержало сердце.

Конец апреля. Навалило, Как ваты белой во дворы. Дома, машины - всё уныло. Не слышно смеха детворы. Холодным ветром с крыши сдуло Расслабившихся воробьёв. Есть для художника натура - Нет вдохновения для стихов. Несчастный дворник созерцает Погодный этот катаклизм; Снег валит - он метёт, но знает - отбросить нужно пессимизм. "Держитесь, люди, скоро лето"- Откуда-то издалека Митяевым тихонько спето. Сложилась кое-как строка.