Души рисунок вылез мне на кожу, Пять древних рун на каменной плите. Три солнца с грозным оком, славна ноша, На монастырском будто-бы кольце. Лучей, как рун и щит из древа предков, От вражих стрел надежный оберег. Запущены что ими зло и метко, Дабы пронзить насквозь, достичь успех. Но защищен я, крови нет и раны, Ничто меня не в силах изогнуть. От первой начался мой, от берканы, В далеки дали бесконечный путь. (27.09.11)

По утрам так холодно и зябко, Кофе пью, в ушах звучит напев. В жизни все неидеально гладко, В жизни все имеет свой рельеф. (22.09.2011)

Холод. Отчаяние. Острая боль. Вешалка, хол, заурядная роль. Розы на сцене. Короткий антракт. Кофе без сахара. Следующий акт. Вскоре авации, крики: "на бис!", Толпы фанатов у грязных кулис. Улица. Слякоть. Ты едешь домой В холод. Отчаяние. Острую боль. Ужин и чай. Кратковременный сон. Дым сигареты. Зеленый балкон. Все отвернулись, обид не тая. Стул. Подоконник. Сырая земля. (16.09.2011)

Любой каприз в любое время года С рожденья предназначен исполнять. Когдами цветами беснует природа И в час, когда собралась умирать. Я существо без рода и без Царства, Имен не знал, Отечества, вождя. Не знал того, кто полон был коварства, Чтоб в рабства на века загнать меня. Желания все чаще посещают, Закончить жизнь, до тла в огне сгореть. Не от того ли люди умирают, Чтоб на губах не чувствовалась медь? (04-05.10.10)

Иду туда, куда идти не смею, Ушел огонь, погашен он судьбой, Лишь малую искру я в сердце грею, Лишь жизни тень от вечности былой… В рассказе не найти бывалой сути, Огни поэтов залиты водой, Шедевр не отличить от скучной мути Лишь жизни тень от вечности былой… Кто умным был, купается в насмешках, А как взлететь хотелось над землей Кто был царем, судьбой прославлен в пешках, Лишь жизни тень от вечности былой… В картине нет ни легкости, ни шарма, Не видно музы.…Где ее покой? Художники работают за дарма, Лишь жизни тень от вечности былой… Мотив привычный, был испорчен модой, И перечеркнут алчною рукой Простился он с игривостью и вродой Лишь жизни тень от вечности былой… Уходит все, мы сразу забываем, Кто трусом был, а кто из нас герой, И все, что в этом мире понимаем, Лишь жизни тень от вечности былой… (20.08.08)

Третий или четвертый день я настойчево сжигаю письма. Записки, приглашения, открытки благодарно огонь поглатил. Время смешалось. На мне грузом, как на коромысле Повисло намеренно, только чем-же тот груз заслужил? Сначала я пытался сортировать наваленную на полу гору, Пытаясь отделить нежеланных отправителей от тех, кто еще пригодится. Важные идеи, обычно последними залязят в голову, В чем уверен я был и сейчас не посмел усомниться. То, что вдруг показалось важным и первостепенным, Уже не существовало, погибнув в первые сутки. Слова, столь долго украшавшие ныне голые стены, Были сорваны еще до начала, и мой порыв не был шуткой. Неискренние улыбающиеся лица старели, смотря с укоризной. Быстро меняли цвет, превращаясь в неприветливую сажу. Когда было поздно что-то менять, посетили мысли, Что не по возрасту взвалил я на плечи поклажу. Что судить кого-то, разделять на положительных и отвратных, Не в моем праве!

Ночь, тамбур, мокрые от слез глаза, дым. Будто, картина руки одного из многих "ваятелей". Стук колес, пробегающие поля, и тот, кто был любим, Становится самым злейшим моим неприятелем. Слух режут пьяные из вагона песни, Мысли сбиваются, когда перекурить выходит очередной пропойца. Хотелось бы верить, что где-то есть и мое место, А если и нет, то обязательно скоро найдется. Худой проводник то и дело шныряет рядом, Пытаясь понять, притворяюсь ли я, или болен. Сверля, оценивая затуманнем, сонным взглядом, Так и не зная, кем и за что я уволен. Я знаю. Тобой, но за что - остается загадкой. Хотя, зачем врать?

Ночь августа. Несколько секунд вслушиваюсь в шум с улицы. Открываю глаза, чтобы видеть неразборчивые силуэты. По дому сквозняк, того гляди тело к утру простудится. В мутной голове витают неразборчивые подобия ответов. Назойлевое жужжание то и дело заставляет руку отмахиваться. От недавнего путешествия все еще ломит спину. Поезда, перелеты, все очень сильно сказывается На психике, как на гончарной поддатливой глине. Неясные кадры на бесцветной в памяти пленке, Не скоро исчезнут полностью, их почти ощущаешь. И к полу пригнут, а иной раз совсем не колки, Но от них не уйти и лишь кажется, что избегаешь. Сон прячется еще глубже в утомленное сознание, Когда по зрачкам бьет невовремя включенный свет. Забегали по яблокам, а следом идет понимание, Что не время дремать, через час наступает рассвет. (06.08.2011)

Пройти по пустым улицам, вдохнуть запах прибитой дождем пыли, Всеми силами попытаться раствориться в самом себе. Если не знать, то хотя бы надеяться, что не забыли, Или сделали это но по важной причине извне. Хотя, какие к черту причины? Неужели, я настолько неповторим, Что умею помнит самые незначительные вещи? О признаных гениях, о тех, кто ими гоним, Помню все, от разрывов до маленьки трещин. Одно лишь объяснение так и крутится на языке. Видать, все дело в том, что я просто не сумел остаться в чьей-то памяти. В предвкушении чуда, или же в жгучей тоске, Лишь вы, улицы, мою тошноту разбавите. (13-14.05.2011)

Я люблю своих стариков И хотел бы скорее вернуться, За вину схлопотать тумаков, Но в ответ лишь любя улыбнуться. Взять за руки, в глаза посмотреть, Да спросить, что в час поздний волнует. Начинаю от мысли болеть, Что когда-то их больше не будет. Я люблю своих стариков За тепло, что дают и давали, Что когда-то, на грани веков Веру в нас они не потеряли. Оставались добры и нежны, Когда мы им добром не платили, А из качеств, что были даны, Половину мы не заслужили. Я люблю своих стариков И боюсь безучастием ранить. Только как отплатить бы им мог За заботу, за верность, за память?! Свои жилы б в лохмотья порвал, Чтобы легче им, старым, дышалось. Без раздумия сердце отдал, Если б просто оно приживалось. Я глаза бы и уши отдал, Окажись, они позже довольны, Для того, чтобы каждый узнал, Что не мы, а они жить достойны! Я люблю своих стариков, Становясь на колени и плача. По всей жизни не встретить таких С Вами Бог, Дорогие, Удачи. (02.06.2011)

Пускай завидует мне каждый маринист, Чей лист еще нещадно чист, А мой уже кипит волнами. Одним мазком я море разбужу, Пускай блеснет подобное ножу , И гладью станет между берегами... На радость всем, на радость небесам Я на рисунке девочку создам, Ей кистью мягкой заплету косу. Я с губ ее тот час сорву печаль, Она взглянет в безоблачную даль, Босой ногой рисуя полосу. Я в небо белых чаек запущу, На радость Вам. Нет-нет, я не грущу! Пускай разделят меж собою высь... В той тишине, никто не закричит, Все меньше огонек моей свечи, Один мазок и замирает кисть...

Я рад, что не тобою пахнут мои простыни, Что нет этого запаха фиалок, смешанного с табачным дымом. Что тремпели без твоего барахла стали голыми, тощими, И чужие ногти мне ночами царапают спину. Я люблю просыпаться, зная о бесконечной пропасти Из расстояния, времени, из пыльных дорожных узлов. Осознавать, что наконец-то огражден от твоей глупости. И теперь с нею не я борюсь, а объект иной, Если у тебя вообще кто-то появился. С этим норовом сжиться можно лишь будучи недалеким. Или любя, но и в этом я могу усомниться. За что любить? Не за крашенные ли волосы и ногти? Или за паутину интрижек, что ты привычно плетешь за спинами? Действительно, достойно! Хотя, я же клюнул на это в свое время... Пока не увидел истинного лица и яму себе не вырыл, Рад, что успел спохватиться и вырезать ненужное семя. Спасибо, только благодаря тебе я стал умнее, От ветрености, от лжи, с которой неистово пытался мириться.

Я люблю этот парк и аллеи люблю я пустые, Даже боль, здесь не боль, а отсутствие счастья внутри. Я деревья люблю, да и птицы мне стали родные, И затертые ветром, стоящие вдоль, фонари. Я люблю неудобство разбитых некрашеных лавок, Хоть они не пытаются в душу залазить мою. Здесь ценю чистый воздух, отсутствие полное свалок, Лишь домой возвращаться поздней, никогда не люблю. Еще тем дорог парк, что один он всегда меня слышит, Молчалив и внимателен, слов поперек не ворчит. Понимает, коль мной иногда одиночество движет, И корить не умеет за грязный, растрепанный вид. Я люблю этот парк и люблю дно фонтана сухое, Искареженый стан заржавелых когда-то оград. Я доволен бесцветностью жизни на мартовском зное, Лишь домой возвращаться поздней, никогда я не рад. (03.03.2011)