1. Небом прополотым крУжат беспечные вОроны: странные птицы -- монашеским гримом окрашены, кистью Создателя в сотни годов замурованы, не перелетные, но наблюдатели – важные! Правописания истин и казни позорные, вОйны свирепые, воины Света отважные вверстаны в крылья, и черные помнят дозорные, переживая в чернЕ переплеты бумажные... Мне бы спросить-расспросить (говорят, только – жадина!) бога вороньего (эх, не скартавил бы хохотом!): что кровянИт там, на сердце, любовь или ссадина?.. Доля ж цыгАнит, зловещая, муторным шепотом, мол, выпадают: дорога, печаль, с ними --хлопоты, к мнОгие лета и зим предостаточно дАдено! 2. К мнОгие лета и зим предостаточно дАдено, но, торопясь расчертить философию вечную, по голубому пространству заоблачной впадины к вере торопятся души, как реки беспечные! Ключиком жизни, пульсируя, ширится радиус, в соло журчит приземленным судьба человечия, от: появился на свет, улыбаясь и радуясь, до: перекладин межцИфровых с датой конечною.