Что-то страшное свершил И забыл Что же было, ты скажи ...кровь бежит Вот до этого ты жил Не тужил, Только кровь теперь бежит, Труп лежит. Начал в прошлом ворошить, Снова жить. Только путь не изменить, Лишь прожить. Ты уже все совершил, Все прожил. Ты ошибок не забыл, Что свершил. Лишь в последней заплутал, потерял. Или может не принял И послал? И теперь уж не найти, Не прийти Смотришь снова: труп лежит Недвижим Больше ты уж не летишь А лежишь Не страдаешь не живешь И не лжешь Ты ошибку совершил Когда жил А теперь ты не живешь Бросив ложь Догадался вот уже В мираже Что ты сделал совершил И забыл Водка горечь и прыжок Совершен Ровно девять этажей Вниз уже За мнгновение прожил И забыл...

Цинизм правдив, цинизм прекрасен, Он привлекает словно свет, Однако он весьма опасен Тем, что тепла от света нет, Конечно, истину глаголит И ведь не скажешь, что "не так", Но частью правды он мозолит, Иную часть зовет- пустяк, Он очень много отсекает, Иное он возносит в пик Не врет, но многое утАит, Не показав реальный лик, А человек с путем цинизма В душе, по сути, -инвалид Он видит мир сей через призму И грубо упрощен тот вид. Конечно снова: если в меру -то нам цинизм не повредит Лишь подвергай сомненьям веру И то что правда- победит!

Почему так истина ценна? Почему так ложью все облито? В наше и в другие времена Очень многое от нас сокрыто. Истины познания пути Выгрызаются и не иначе, Нелегко всегда по ним идти И еще сложней понять: "что значит...?" Первая причина изнутри -Не прямое наше восприятье, Часты фразы "ты подумай, посмотри" Ну, а ЧТО мы видим?

Однажды ночью шел домой, А днем был дождь- в округе лужи, Взгляд по асфальту ходит мой И воздух тайнами окружен, Я брел тихонько, неспеша, Уйдя в себя, в свои раздумья, Летала вдалеке душа -Настраивала свои струны, Вдруг зацепился в луже взгляд И вырвалась душа из мыслей Светился в луже звездный град, Что не измерить силой чисел. Миры огромною стеной Предстали перед моим взором, Открылось все передо мной, Перехватило дух простором. Юпитер, Марс, Сатурн, Плутон, Созвездия и зодиаки, Звезды родятся гибнут -вон! Еще одна ушла во мраке, Цивилизации, миры, Их бесконечные сплетенья Одни ушли во мрак "дыры", Что свермассивна во вселенной, Другие очень молоды И в основном еще из газа, Но есть и те, что скрыли льды От любопытнейшего глаза. Вселенных дружный хоровод, Галактик тесное сплетенье Зовут меня, шагаю, вот! ...тут наступает отрезвельнье Стою я с мокрою ногой Посередине грязной лужи И хлюпает ботинок мой -"Домой пошли, ведь ты простужен" А дома чай, малина, мед, Покой и умиротворенье, Н

Есть одна поляна далеко, Скрытая от взоров человечьих, Дышится там хорошо, легко, Там так сладко тихо дремлет вечость, Травы шелестят и шмель жужжит, Звуки тонко, звонко льются в душу, В этой милой маленькой глуши Не бывает жара или стужи, Небо вечно в цвете голубом, Солнце навсегда в своем зените, Но роса осталась и при том, Та роса никак не испарится. Свежесть, легкость, звуки тишины, Рядом горы молча в думу впали, Напряженность нервов как струны В этом месте быстро исчезает, Беды, все проблемы и дела Остаются где-то возле входа, Умиротворенность здесь была, -Здесь со мною будет до ухода, Здесь цветов огромный океан, Воздух ароматами наполнен, Я так счастлив, будо и не я, Здесь так хорошо забыть, не помнить... Бабочки стрекозы и шмели Движутся в природном хороводе, Рядом речка есть, там, на мели, Лошади туда обратно ходят, Там пескарь укрылся на камнях, Дальше заводь кроется под тиной, Отдыхает в заводи, в кустах, Сом большой и темно-пятно-спиный В этом месте хорошо, легко Тихо слуш

Яд... он везде, он всюду, Яд... у него много лиц, Яд... погибают люди, Потеряв опоры границ... Яд в наших венах бродит, Яд в желудках, в глазах, Яд разум наш изводит, Душу сжигает в прах. Ложь, пустота, реклама, Грязь и продажность лиц, От детей избавляются мамы, Чтоб остаться в глянце страниц... Поглощают яд молодые И от яда мрут старики, Нас покрыли гангрены гнилые, Кожи нет- лишь рвань и куски... Мы толпою умножим влияние Многократно, стократно и яд Воплотит напоказ добивание, Всем покажет- пути нет назад. Кто ругает Европы влияние, Кто кричит, что у власти скоты... -Отовсюду идет истязание, Льются тонны спиртной наркоты... Идеалы затерты, размазаны, Мол свобода- как хочешь иди, Лишь невидимо накрепко связаны В паутине из лжи и еды... Да, еды!

Понимание- вещь обидная, Понимание- вещь отвратная, Мы стараемся, мы храним ее, Но влияние- неприятное... Понимаешь людей замечательно, Мысль их уловить пытаешься, Но их путаешь окончательно, Как свое изнутри выливается, Понимаешь их и вникаешься, Только сколько не бьешься, стараясь, С пониманием не встречаешься -Одинок, внутри запираясь, Понимаешь их мысль, выражения, Но когда говорить пытаешься -Ощущается отвращение С пониманием не встречаешься, Очень мало готовых выслушать, Слышащих вообще единицы, В одиночестве жизнь свою выслужишь Запирая себя в их границы... Поиск слышащих и понимающих С пониманием осложняется, Очень много бывает внимающих Но внимают не так как желается... Затуплять остроту восприятия, Чтоб найти боле-менее внятное Нам приходится, неприятно нам, Но и жизнь сама неприятная... А бывает найдешь понимание Только странное ощущение Обращаешь слегка внимание На твои слова- отвращение И меняются роли местами И теперь уж ты- в непонимании, Жизнь вновь провернется листами

Однажды утром был туман, Он гуще был любой сметаны, Как будто бы облачный кран Лил за края небесной ванны, Маршрут мой долгий пролегал В краю другом большой столицы И, как я и предполагал, Уже в газельку стал садиться, Тревога в сердце въелась вдруг, Но я не обратил вниманья, Других газелей нет вокруг И штраф дают за опозданье, Вхожу. Сажусь. Внутри чуток Разнообразных пассажиров: Бабулька, тихий паренек И в целом средненький водила, Я сел к окну возле двери, Наушники к дороге длинной Достал. Погасли фонари (Из экономии старинной) Газелька тронулась. Пошла. Одна в тумане на дороге, А пелена еще бела, Да и видать совсем немного, Дорога полирует взгляд, Срывая мысли с корки мозга И барабанят словно град Несущиеся в даль березки Проходит пол часа...

Замечено уже давно И это, в общем, не секрет: С "говном" слипается "говно" И так уже с начала лет, И потому, порой, замечу Полезен "каловый" мазок И пусть при следующей встрече И вас мокнут туда чуток, Конечно, это неприятно, Однако терапия в том, Что при отмытии наглядно Смывается внутри "говно".

Он шел, задрав голову вверх, Они думали: "выскочка каким не был, Считает тут себя выше всех" А он просто любуется небом.

Кусочек мяса, окруженный тестом, -Готовая и вкусная еда Его я обожаю, честно, И, чувствую, любил всегда, Я на газу закипячу всю жизнь планеты, Ту воду я немного посолю, В кипящем жерле котелка будут согреты И лёд растает, только повелю, Держу я их великую команду В воде кипящей, их в отряде- двадцать пять И большего душе сейчас не надо, Не смею даже большего желать! Они уж разморозились, согрелись, Сварились, приготовились, УР-РА!!! И слюнки уж напором давят челюсть, И это лучшее, по мне, сейчас во всех мирах... Кладу пельмешки я в тарелку осторожно, Приправлю зеленью, и кетчупом слегка, Терпеть уже мне вовсе невозможно, Трясётся в беспокойствии рука, Вот он- король средь жертв питанья, Не нужны все деликатесы мне, Лишь ОН всё поглотил моё вниманье И он уже витает на слюне... Горячее дымящееся чудо На вилке подношу к своим устам И говорю: "с другими изменять не буду" И даже уже в это верю сам, Ты обжигаешь рот, хоть ты и вкусен, По рту катаю, неизмерно матерясь, Ведь ты ещё горячь, и т

Крылья мы не отдавали, Лишь иллюзию создали, Грязью быта закрывали Светлых белых два крыла, Загибались и страдали, Мысля: "крылья мы отдали, Ведь совсем не полетали" На спине теперь смола, Но наступит очищенье, Будет внутренне волненье И по божьему веленью Вдруг слетает шелуха И внутри уже стремленье... Без полётов в безвременьи Нас заело утомленье, Но теперь летим к верхам Радость просто до предела, До страданий нету дела, Мы летим вперед и смело, Но страдали мы не зря И теперь мы в свете белом Привыкаем неумело, Хоть там всё осточертело Но из тьмы уже заря Просто раньше мы летали, Налетавшись заблуждались, Заблужденьем отравлялись, Но прошло то наважденье, Да, мы страшно загнивали,, Грязью внутренней блевали Прогорая очищались, После грязи- очищенье... Крылья мы терять не можем, Но забыть о них несложно И, порою, осторожно Убеждаем мы себя В том, что крыльев нет нисколь-же В том, что некий меч из ножен Очень даже и возможно Уберет их отрубя, Нам совсем необходимо Потерять п

Я- уникален! и Ты- уникален! Все уникальные однообразно, Как же тогда в уникальности бале Выделиться среди той "серой массы"? Каждый как все- уникален по своему, Каждый отличен от многих других. Медики, клоуны, мачехи, воины КТО уникальнее, из них? Вся уникальность стоит в рассмотрении, Если смотреть "издалека" -Все уникальные, вроде, строения Кажутся серой массой песка, Если же всматриваться поконкретнее В каждый отдельный иной монумент -Сразу увидим детали несметные, Их уникальности личный момент... Есть, разумеется, тут исключения, Есть люди те, что не строятся в ряд Видно их сразу и их убеждения Быть на виду у людей норовят...

Я ненавидел и любил, Я умирал и снова жил, Я проклинал, благославлял, И жизнь дарил, и убивал, Вникал, горел желаньем знаний, Лежал, ленился без желаний, Я спорил, горячился, дрался, Мирился, был спокоен, прогибался, Спасал, губил, съедал, растил, Я был и умник, и дибил, И примерял я маскорад, И был открыт для всех подряд, Я правил, я же в рабстве был, Я разрушал, и я творил, Я размножался в голове, И был един в едином мне, Я забывал и вспоминал, Я появлялся, пропадал, Я разростался, уменьшался, Был чист, и в грязи я купался, Нырял на дно, взлетал к вершинам, Был шаром, кубом, даже блином, Я был охотник до наград И я же всех стыдил подряд, Я был вандалом, полицаем, Я был безлик, был узнаваем, Я был палач, я был судья, И подсудимый тоже -я, Себя казнил за прегрешенья И грешные творил решенья, Я был копателем могил, И хладным трупом тоже был, Я гробом был, я был системой, Смекалист был и был не "в теме", Я был шпаной, интеллигентом, Злодеем и крутым агентом, Я Нео был и был убит И я убий

Будущее- символов поток, Бесконечный, хаотично- чистый, Неопределенно ни чуток, Как полет во сне свободной мысли. Настоящее- оперативное пространство, Что перерабатывает файлы, Выбирая в будущего трансе Информацию, объемом очень малым. Прошлое- архив, дитя сжиманья, В нём хранятся файлы операций: Мысли, факты, образы, переживанья, С коими уже не повстречаться.

Всю жизнь детали собираем, Скрепляя что-то невпопад, Мы о единстве всё мечтаем, Порою лепим наугад, Бывает: сложена почти картина И единения уже не миновать, Но очень мелкая деталь-скотина Заброшена ненужной под кровать И вроде вот-же: идеальная картина, Но не хватает самой мелочи внутри, Однако всё уж перекопано с вершины, А мысли нету "под кроватью посмотри" Уже отброшенные и "ненужные" детали Аукаются в будущем пространстве, Итог печален: "пазл" не собрали И умираем от бессмысленности странствий... Детали каждые нужны, Отбрасывать не стоит их далёко Уж лучше ненадолго отложи, Чем выбросить её рукою легкой. И вот, когда деталей хоровод, Сбирается в единую картину, Достанешь ты деталь и уже вот Собрался смыл жизни твой, единый!

Не ценим "бренное" и временное почему-то, За вечным гонимся: быстрей, вперед, догнать!!! И ведь в погоне незаметно нам, как будто, Что к вечному не сможем опоздать, "Куда торопишь время," -себя спрашивал -"На свои похороны, чтоль боишься опоздать?" И временное незаметно скашивал, А после опоздал, чтоб осознать Ту мысль, что моменты скоротечные Ценнее вечности в пятнадцать тысяч крат, Пролеживанья пороха в подвале вечные Его искристость никогда не заменят, Еще Шекспир сказал однажды фразу "Зарытый клад ржавеет и гниет... (А после продолжение без вечности, а сразу) ...И только в обороте золото растет" Тут смысл переходит в перескоке -А вечность-то в невечности заключена, И ТЕЧЬ обязаны любые строки, И ДВИГАТЬСЯ обязана струна, А вечность, та, что мной была представлена -Какой-то умертвленный суррогат, Когда она движенью не представлена, Она сама- уже ужасный яд. Итак, не следуя пунктирным ориентирам, Не в поиске той вечности, живя, Я нахожу, что вечность правит миром И то, что нет вне ве

Наша жизнь- горящая свеча, Прогорит она, её не остановишь, И ответственность лишь на твоих плечах, Как ты её пламя установишь, Пламя может просто прогореть, Бесполезно воздух содрагая, Также, пламя то может согреть, Просто, бескорыстно помогая, Пламя это может вихрем быть, Разжигая войны и конфликты, Сотни судеб напросто сгубить, Уничтожить может все реликты, Но из способов то пламя применить Миссия одна пылает ярко: Пламя то потомкам подарить, Новую свечу зажечь огарком...

Ночами темными, холодными, жестокими, Забывшись в грезах, прижимая пустоту, Мешаю душу с грязью, водостоками, Замуровав вглуби свою мечту, И нерешительность съедает окончательно Остаки чести, совести перед собой, И жизнь давно уже не замечательна, И просьба нынче сделалась мольбой, Душа кричит и бьёт о стенки разума, Но он непроницаем для души, Он щит, он скорлупа и до маразма Ото всего на свете защитит, И, словно консервированный овощ, Душа запреет, загниет внутри, Все не найдя у жизни помощь, Она тихонько, медленно сгорит, Без воздуха в душе не будет пламени, Лишь смрадным дымом будет долго тлеть, Не зная ни боёв, ни, даже, знамени Бессмысленно сумеет умереть...

Одинокий солдат Над горою стоит И суровейший взгляд Его бронзой отлит. Безымянный солдат - Жертва старой войны, Проходил через ад Ради этой страны. Их немало легло На полях боевых, Их ничто не спасло От снарядов лихих. И сознательно шли, Сердце в жертву неся, Жертву все принесли, Своих близких спася. Принесли, умирая, В кровавых руках, С самых дальних окраин, С разрывом рубах, Для страны лик победы - Спасенье для всех, Проходя через беды, Великий успех. А сейчас безызвестно, Под почвой гнилой, Находясь в очень тесной Могиле одной, Наблюдают за нами, За теми кто жив, И порой, временами, Вздохнут:"се ля вив"...