Нет, пародисты стали уж не те. Скользят, а вглубь смотреть, увы, не могут. Пыхтят как чайник в кухне на плите И на себя поэта мерят тогу. Венок лавровый, курят фимиам. Но тщетно всё и нет улыбок дам. Стихи - они особый вид шитья. Заметен шов - испорчено изделье. Не отметал до точности края - Глядь из подушки-стиха лезут перья. А пародист готов, он тут как тут - И вот не стих уже теперь - батут.

Твои слова - холодный лунный свет. Туманный сумрак околдованной долины. Под ветром шорох порванных газет. В забытом городе разбитые витрины. Твои слова ломают тишину. Скользя за каплями дождя, стекают с крыши. Не бойся, за любовь не упрекну. Она одна, всего одна, даётся свыше. Твоих шагов по битым кирпичам Моей тоски совсем не слышно. И не нужно. Так мне легко, от боли не крича, Теперь молчанье рвать на клочья не послушно... Я ухожу. Как в лето - в тёплый сон. Меня не жди. Забудь. Какой резон...

Зачем меня мои терзают сны? Я принимаю в жизни, всё, что есть, покорно, Что ж голоса их, в жарком горле горна, Знакомы, но безумны и темны?... Встаю в ожогах, с солью на губах, Пугаю в зеркале смущённую девчонку. За новым днем опять бегу вдогонку, С утра впотьмах, под вечер - впопыхах. За кругом круг всё тяжелей браслет, Но почему-то мне всё легче эта ноша... Там дождь - дают на выбор макинтоши, Захочешь есть - несут стремглав обед. Мне лучше там... Я к вам спросить пришла: Чтоб на совсем... нужна ли мне метла?

Тоска на сердце - С криком чёрный ворон. А на губах - Морская соль измен. Не тишина Берёт меня измором, А шумом улиц Обречённый город, Заманивая в сладкий тлен. Шагами ночь Отсчитывает время. Глоток воды. В руке - пустой стакан. Огни витрин Всё знают об Эдеме. Всё просто. Нарисовано на схеме... Но у Амура пуст колчан. Наивна злость. Кольцом уснувшей кобры - Браслет разлук - Садовое кольцо. Дождь за окном Звенит фальшиво домрой. И запах сна - Скупой дешёвый пробник... Руины призрачных дворцов... И эхом - обещанья подлецов...

Моя любовь как кошка Шрёдингера, Наивностью закрыта в чёрный ящик. Замок с отмычкой демона Максвелла Открыто замкнут холодом звенящим. Так и живу за постоянной Планка, В энергии с комплексной частотою. Я слишком высоко задрала планку, Шагнув за двери в осень золотую...

Пыль на губах, как поцелуй дороги. Осенней музыкой - шуршание листвы. Я ухожу. Неспешно. Понемногу Дни возвращая взятые взаймы. Мои слова вы не судите строго. Сама себе я прокурор и суд. Моя тоска до скрежета зубного Достала всех заносчивых зануд. Я ухожу. Дождем умыта тропка. Сказать "прости" зашла сегодня я. Уйти без слов нелепо и неловко. Под скрип двери забудьте про меня. Мой приговор - виновна. Срок - навечно. Ах, до чего же счастье быстротечно.

Наваждение, сон, снегопад, На закате - простужены лужи. Неизвестности гомеопат - Холодильником летом служит. Отречение. Смысла каскад. На рассвете - занудства запруда. Нарисованность света лампад - На иконах внутри изумруда. В шумной смуте - иные миры. Отрешённость - безликою спичкой. В день рожденья - надежды сыры. Эта сырость - дыханье из печки. Цепью ржавою, у конуры, Приковали привычною кличкой. Белый кролик в глубинах норы... Мой диагноз - шизофреничка? Наваждение это. Кошмарный сон... Зелень неба и синий полёт ворон!

Мир живет в суете, не хватает ему тишины, Ожиданья шагов у распахнутой двери. Мысли - Оккама бритва, но разумом мы не сильны - Мирту с ладаном прячем за запахом серы. Одиночество душ - обречённости мелкий песок. На холодном холсте тусклы краски заката. Горизонтной луны светлосерый небрежный мазок. С вечной болью кулак - моя нежность зажата. Только нежность моя - я так верю - бессмертный цветок. Пусть невзрачен на вид, оттого мне милее. Я сплетаю из снов для гаданья купальный венок - Загадала свиданье на тихой аллее. Всё исполнится в срок, только нужно чуть-чуть подождать - Моя очередь - триста, сто двадцать, пятьсот сорок пять...

Бурление ручьёв увидев по весне Стремимся в тайные морские дали, Растаяла в душевном толокне Чеканка звонкая дамасской стали. Как настрадал прославленный пророк, Что суета сует всего сильнее. Нам не пройти одну из ста дорог - Она короче и всех ближе к цели. Легко прожить, когда ты одарён, Когда душа твоя судьбе раскрыта. О спорах вечных, каждый о своём, Мгновенно будет навсегда забыто. Мы - смертные бурлящие ручьи, Бегущие всегда до Леты в дали. Затупленные, ржавые мечи Обломки из дамасской стали.

Я к тебе примыкаю воздушною легкою болью. У границ горизонта знакомый разъезд облаков. Их ласкает закат обречённо, неспешно, невольно, Шовность темного леса раскройным ножом пропоров. Шьётся платье туманом над тихою мелкою речкой И скрываются чувства за шорную шторность окна. А усталой дороги, знакомо сверкающе-млечной, Кружевная истома надеждами счастья хмельна. На далекой стене тихо время считает кукушка. И за скрипом диванным сверчка неумолчная трель. Ты "люблю" прошепчи. Еле слышно. Губами. На ушко. И налей нежной страсти прохладно-горячий коктейль.

Моя любовь, моя печаль, мой стыд и блажь. Я за тебя молюсь и часто сетую... Над нами неба ярко синяя гуашь И дальний путь измятою газетою. За поворотом тонкий лунный силуэт, А на губах проклятье горькой жаждою. Мой в переулках сон - затёртый звон монет. Я вспоминаю - забывая каждую. Я ухожу и не могу никак уйти. Стою за шаг, но быстрый шаг от пропасти. И звёздной ночи желто-черный желатин Скрывает наготу безмолвной робости. Я задыхаюсь и дышу одним тобой, Люблю и оживаю в единении. Меня пойми. Прошу - уйди. Не беспокой. Отставь меня в безумном иступлении... Тебе не в силах погасить любви пожар, Приди и сбрось наивной страсти пеньюар!

Дождём рисую акварель: Песок, закат, у моря сосны, Цветок и полосатый шмель. Мы несерьёзны. Тобой жила я пять недель. С тобой делила моря воздух. Растаял в небе журавель... Он был громоздок. На полку ставлю твой портрет, Роман закончился курортный. В шкатулку - палевый браслет, Он второсортный... Опять несу безбожный бред. На акварель роняю слёзы. Стираю грешный силуэт, Мои курьёзы...

Мне незнакомые... Мои... Меня забудьте. Была не вашей я судьбой, не вашей сутью, Не ваши поцелуи мне дарили негу, Не к вам сегодня я приду просить ночлега. Свою мечту вам подарю как крест тяжёлый. Следы бессонности ночей, снег своеволий. Была ненужной и святой, да что вы право? Я босиком бегу в траве, так, для забавы. Мой циркуль сломан и теперь черти'т квадраты. А мой далёкий нежный, не... куда-то спрятан. Меня ласкает суета дождливым утром, А я всё грежу о своём, о златокудром. Мне незнакомые... Мои... Меня простите... Теперь осталось два числа... мне на граните...

Весной, сбылась случайно наша встреча, Нагрянула как первый снегопад. Тянулось время, душу мне калеча. И я молилась в тусклости лампад. Я изучала ветер, звезды, травы, И забывала знанье в пустоте. И я твердила - были мы неправы В наивном споре о неправоте. Я на ладонь ссыпала недомолвки, Пытаясь вникнуть в суть простых вещей. И заклинанья старого рифмовку Забыла напрочь за готовкой щей. Чулки снимаю с ног змеиной кожей. Люблю и проклинаю каждый день. С тобой делю я дыбу, а не ложе. Я для насмешек вечная мишень. Но в это воскресенье всё прощу. От ласк твоих всегда я трепещу...

Постою у окна. Одиноко. Тихо сумерки входят во двор. С ярким запахом крепкое мокко Струйкой льется в китайский фарфор. Рядом кошка мурлычет негромко. Намывается. Что ж, жду гостей. Я картошку нарежу соломкой. Будет фри - без забот и затей. Платье новое я не надену. Джинсы, топик. На шею платок. Посмотрю на себя. Хоть на сцену. Лишь на волосы лака чуток. Я готова! Вы где? Приходите! Очень жаль, но шаги в дефиците...

Снова закат под ладонями неба, Снова только мечты о любви и тебе. Лёд на окне - это странно? Нелепо? (Неумолчно трещит так фонарь на столбе...) Тень одинокая из подворотни Промелькнет в заколдованной глади стекла. Шторы задерну. В полсилы. Неплотно. (Мгла захотела грустить у пустого стола...) Шаг гулким эхом спотнется у двери Разорвет тишину тихо-жалобный стук. Ключ поверну, машинально, не веря. (Это счастье - упасть в пропасть сомкнутых рук...)

По струнам улиц проведу смычком шагов, Рождая шпильками ритмическое эхо, Потоком счастья выхожу из берегов, Невзгоды прошлые мне больше не помеха. Пройду не глядя на огни пустых реклам, Любуясь искоса в зеркальные витрины. Я улыбнусь, пусть в голове сплошной бедлам, Свободна я, твоя бессильна паутина! Довольно слёз и злой бессонности ночей, Пустая чаша эта с треском в хлам разбита. Я не раба тебе - ты господин Ничей, Ты просто жертва ловко-жгучего гамбита. Меня прости, а я тебя уже простила. Из прошлого! Твоя ненужная Скулила.

Зарница На небо вырвалась зарница, Прогнав на время темноту И улетела, как Жар – Птица, К далёким звёздам, в пустоту. Огнём сверкнула и пропала, Вернулась в сказочную даль. Гром запоздав, басит устало, Скрыв в тихом рокоте печаль. Луна сквозь тучи проглянула, Чуть грустно ей, всегда одна. На землю спящую взглянула, Всё погрузилось в царство сна… © Алексант, 2011 Не спится Дремота сильно одолела. На кухне тараканы спят. Им до луны совсем нет дела И не берет китайский яд. Спросонья тянет лапы кошка. О мышках видит сладкий сон. Не спит сосед, его гармошка Выводит сотый вальс-бостон. Шоссе с себя стряхнуло пробки, Лишь байкер редкий пролетит. А из беседки шепот робкий - Влюбленный молит дать кредит. А холодильник, вот зараза, Жужжит и будит аппетит... Я не закончу эту фразу, А вдруг и вас он совратит...

Прикасаюсь к тебе тонкой ниточкой нервных шагов, Заплетая в косичку обиды на ленту заката. Мне довольно того, что ты рядом, ты жив и здоров. Запоздалая нежность в оконном проёме распята. Позабудь про слова. Их потоки уже не нужны. Сигареты в буфете, но только кури на балконе. Я давно позабыла о роли любимой жены. А собаку не бойся, она только лает, не тронет. Будешь чай или кофе? Конечно, налью молоко. Я на ужин могу приготовить рагу и котлеты. Как работа? Я знаю... Смешной ты, кому же легко? Жарко очень? Ты вспомни про прошлое дымное лето! Знаешь, всё хорошо... Я довольна, смеюсь и пою... Моя жизнь словно сказка... Я проклята в этом раю..

Время серою пудрой скрывает пожухлость травы, Знойный полдень закутал меня в одеяло из лени. Всё не так, мирозданья расходятся крепкие швы. Чай холодный с лимоном и ветхие к речке ступени. Ветерок озорной тоже прячется в тень от жары, Развевает подол и прохладной ласкает ладонью, Выдувает на солнце назойливый рой мошкары. И скулит старый пёс в огороде негромко, спросонья. Камышовый затон с тихим отзвуком сонной воды. Стрекоза зависает и резко летит с пируэтом. Я снимаю усталость ненужной, пустой суеты. Я пойду искупаюсь. Пока! До свиданья на этом!