Прости, что в этом доме не лады - - Сплошные передёрнутые плечи И эти бесконечные ряды Пустых почтовых ящиков под вечер. Прости за то, что так хотелось жить. За то прости, что жить не получилось. Что кончились внезапно этажи, Те, до которых сердце не добилось. За то, что так не снилось, не ждалось, Не чудилось, не грезилось, не звало. Что многое, казалось бы, сбылось, Но ограничевалось уровнем подвала. Прости, что здесь сплошная маята И сквозняки под утро, и молчание... А впрочем и прощение - суета, Такое же, как это вот прощание.

Ну, и что же уж тут такого? Провели мы время весело... Уходя, я тебе подкову Над входной твоей дверью повесила. На удачу... Какие глупости! Чтобы память осталась, да вот ещё... Чтобы помнил о нашей утлости, И о нежном тумане щёк. И о том, как мы были бы счастливы: Не была бы я девочкой-сном... До свидания, мальчик мой ласковый, Спи, красивый мой. Всё потом. Всё потом. Ты сопи в обе дырочки. Лёгкий трепет своих духов, Я оставлю тебе на затылочке. Без записочек. Без стихов. Я устала, прости меня, мудрую. Утихает ли боль души? Утихает, присыпана пудрою... Отсыпайся и глубже дыши. А вино было марочным, марочным - - Гадость редкая... Но коньяк! Настоящим таким, подарочным, Плохо только, что натощак...

Спасибо, что не пишите, не звоните, не врёте. Спасибо, что не слышите меня из далека. Я жив ещё пока... Спасибо, что не ждёте, И ждать уже не будете почти наверняка. Уходят наши дни, слетаются к закату, Осенней стаей птиц спеша за горизонт. Не подлежат они обмену и возврату... Спасибо, что не помните. Простите, что не тот.

Вот самые грустные строки на свете, Читать их не нужно ни взрослым, ни детям, А если прочли, надо сразу забыть, Иначе потом вы не сможете жить! Вы будете плакать, не будете спать, Во всём и везде утешения искать. Читать эти строки нельзя никому, Ни в пьяном угаре, ни в сладком дыму. Ах, если б не сам я был автором строк, Я строки такие читать бы не смог, Но я сочинил их и я же читаю, И сам же при этом ужасно страдаю! В них столько пронзительной смертной тоски, Что даже мой кот не докушал трески: Он смысла не понял, но горечи внял - - Печально мяукнул и тут же слинял. В строках этих бродит страдания дух, Я ими избавил квартиру от мух. Из строк, мною выбранных, парою слов, На раз заморил у соседей клопов. Соседи и сами не пьют, не шумят, Разбитой посудой теперь не звенят И серые голуби - видно, давно - - Уже не садятся ко мне на окно... Ушибы души и моральные травмы: Вот, что эти строки, но нету им равных! Так что же, решайтесь!

У жизни радужная дымка - - Рассвет, закат и тишина. И чья-то белая косынка Слететь с волос обречена. Её подхватит свежий ветер И понесёт куда-то в даль, Туда, где есть на белом свете, Лишь одинокая печаль. Там не зовут, не причитают, Не стонут тяжко, не кричат - - Сердца замёрзшие не тают, Глаза пусты. Уста молчат.

Жизнь вовсе не легка, в ней бури и ненастья Сменяют боль утрат; Но даже и тогда, Уж как-нибудь, мой друг, беспечный лучик счастья, Храни в своей груди, храни его всегда. Пускай он в ней горит безлунными ночами, Когда ты одинок и рядом никого, Быть может, в этот час, сквозь беды и печали, Один из нас во тьме, бредёт на свет его...

Поднимаю ворот И шагаю в даль. Накрывает город Белая вуаль. Падают снежинки Будто в полусне, Догорают льдинки На твоём окне. Ты не провожаешь, Не глядишь мне вслед, Утром ты растаешь, Словно лунный свет. Но пока что вечер, Затихает шум, Я иду навстречу Невесёлых дум. Знаю, будут снится, Ворошить печаль - - Чёрные ресницы, Белая вуаль...

Лёгкий шарж на стихотворение Осипа Мандельштама "Казино". Смею надеяться, классик серебряного века простил бы меня, дурака, если бы вообще заметил... (Обратите внимание, пародия написана с конца к началу стихотворения оригинала. Сам оригинал можно прочесть здесь: https://ilibrary.ru/text/3886/p.1/index.html ). Люблю следить за штыковой лопатой И пить, как роза, в хрустале вино. Весь окружён тоской зеленоватой. Люблю больной, косой, одутловатый, Широкий вид в туманное окно. Без фильтра "луч", бля.ей и казино. Играет ветер гривою косматой, Желает якорь брякнуться на дно. Душа висит над бездной волосатой И жадно теребит ей полотно. Изведать краски жизни не богатой Мне, захмелев, увы не суждено. И лишь природы - влажное пятно, Оглаживать рукою не предвзятой...

Дружеский шарж на: "Письма цвета сепии. Сокровенное..." (Алисса Росс. Оригинал можно прочесть здесь: https://www.stihi.ru/2018/06/02/6695). Опубликовано с ведома автора и её личного согласия. Мерцал сервиз дешёвым мельхиором, В нём что-то отражалось... Только что? Мерещилось: бесхитростным набором, Он вглядывался в вечное ничто. Вот абажур, своим карминным телом, Настраивал меня на нужный лад: Я думал - ну кому какое дело, Зачем мне лезть в чужой соседний сад? Вдруг что-то скрипнуло, наверное ступени, Веранда старая и я не молодой, Быть может, это скрипнули колени, Но нечто появилось предо мной. Я встал, как вкопанный и мир ответил тем же: Вокруг всё замерло, от ветра до бровей; И только жалобно: " Зачем же ты... Зачем же..." Шептал, по-моему, какой-то муравей... Лились потоком нежности и света, Её большие чайные глаза, Она вошла. Я понял, до рассвета Не дотяну.

"Хочешь рассказывать сказки, рассказывай. Только давай без всяких выдумок",- сказала Личность. "Позвооольте" - обиженно протянул Ниочём. "Когда я врал? Только голые научные факты! Ну, не существует так называемого того света. Ничего подобного вообще не существует. И все эти мифы, всевозможные религии, вера в потустороннее и т.д. - выдумки древнего человечества, которое, не в состоянии объяснить какие-либо явления, придавало им сверхъестественное происхождение. Вот и всё." Они шли вдоль выстроившихся в ряд разноцветных домов "Этой" улицы. Разговор не клеился. Мрачные фасады зданий убивали настроение напрочь. Да, дома были разноцветные, вернее двух цветов, а именно серого и всех его мыслимых оттенков. "Опять двадцать пять" - вздохнула Личность. "Ну, вот почему если факты, то обязательно голые? И вообще, о чём бы ты не начинал говорить, всё у тебя так..." - она покачала головой и стала смотреть себе под ноги. Ниочём поджал губы. Он тоже стал смотреть вниз.

Нет, нет, я не талант: Стихи мои увянут, Их повторять не станут, Черёд им не придёт. Профан и дилетант, Самим собой обманут, Но теплится надежда - - Не круглый идиот... Смотрю в окно - красиво! Там осень золотая, По уличным стаканам Расплёскивает грусть. "Печаль моя светла", Как у блондинки грива, Пишу я никудышно, Коряво, ну и пусть! Пишу... Куда же деться, Когда болеешь с детства, Ничем неизлечимой, Рифмованной строкой? О, брат мой рифмоплёт! Оставь своё наследство, Тем, кто его оценит И что-то в нём найдёт. Ведь ты же так старался, Страдал и увлекался, Боролся, звал наружу, В себе держать не мог. Под час не спал ночами, С утра буркал очами И в летний зной, и в стужу, Потел над парой строк. Увы! Ни ты, ни я - - Не Лермонтов, не Пушкин, Мы даже ни какой-нибудь "Задрипанный" Шекспир... Но чу!

Много есть чудесного на свете - - Пусть цветочек аленький зачах, Но зато нам всю дорогу светит, Солнышко в вечерних фонарях. Уйма удивительного в мире: Стоит лишь задуматься на миг - - Зайчиков пускает по квартире, Шара термоядерного блик. Многое нас в жизни огорчает, Не пугайте этим малышей - - Пусть они нам души освещают, Солнечной улыбкой до ушей. Часто нам бывает очень грустно И когда совсем невмоготу, Можете хоть шёпотом, но с чувством, Повторять, бросая в темноту: Много есть чудесного на свете, Пусть цветочек аленький зачах - - Не беда, пока ещё нам светит, Солнышко в вечерних фонарях...

В этом богом забытом городе, С чем-то ты уже соотносишься... Может, с тем, что ты всё ещё гордая, Только замуж уже не попросишься. Ты всё та же, в пальтишке драповом, В меру милая, в меру странная, Только в сердце своём исцарапанном, Не такая уже первозданная... Вновь, твоим околдован голосом, Я сижу не дыша и слушаю... Сколько лет, сколько зим... Ну, а волосы - - Всё такие же, непослушные? Говори, говори... Сколько минуло? Лет пятнадцать, а может быть... Йокнуло... Мне хватило бы этого стимула, Оказаться с тобою около... Слышал, жизнь у тебя налажена, А ведь сколько стелилось под ноги... Отутюжино всё и отглажено... Почему же ты звонишь мне всё-таки? Твой в отъезде? К тебе?! Ну, так что же я?!!... Нет... Прости... Не получится... Не отсрочитьтся... Просто есть на тебя похожая, Без которой мне жить не хочется...

Утихнет боль, спадёт накал, Мы снова, вне побед и поражений - - Останемся на широте зеркал, На долготе зеркальных отражений. Мы снова будем вглядываться вдаль И снова будем верить в бесконечность. В не отзвеневший попусту хрусталь, В осмысленную жизни быстротечность. Мы снова будем в чём-то не правы, Бежать откуда-то, к чему-то приближаться. И маяться, не дочитав главы, И умирать. И заново рождаться.

Господи!

Под вечер принесли письмо. Но от кого? Глазам не веря, Мадам глядит на адресат И вдруг напрягся старый зад, Она почувствовала зверя В себе, как много лет назад. Перо, чернильница, бумага, Размашист почерк, мало слов, В руках порыв, в глазах отвага, Минута и ответ готов: "Телегин, здравствуй..." - - Многоточие, "Пошёл ты..." - точки, прочерк, стон... Читай, читатель междустрочие, Уж больно крут был избран тон... Писала кратко и доступно, "Свеча горела на столе", Её слова смягчим попутно: " Теперь, Телегин, "ххх" тебе!" Знак восклицания, помарка, Строка зачёркнута... Она Губу кусает, Яне жарко, Мгновенье... Кончено! Финал. Оставим текст без пояснений, Без сносок ниже и т.д.: Извольте выйти без сомнений На связь с глубоким декольте. Пообещали - исполняйте! Исполнив долг - отдайте честь, Иначе на себя пеняйте И принимайте всё, как есть. P.S.: Большого смысла в этих письмах, Друзья мои, искать не след: Всё в жизни так - то пир, то клизма, А счастья не было и нет...

Был жаркий день, стояло лето, Come pastorale*, но вот беда, В воображении поэта Происходила чехарда... Он помнил всё - их было двое, Они пристроились в саду, Он ей на ушко нёс такое, О чём здесь речь не поведу. Где много слов, там мало дела - - Он ворковал, она потела. С тех пор прошло не мало лет... Взгрустнул сегодня наш поэт. Узнав, что Яна не простушка, ( Супруг её ушёл во прах, Вдову оставив при деньгах ), Он, оглядев свою однушку, Решил покаяться в грехах. Ей было 40. Сколько ныне? Считает. Брови лезут вверх. Тоска и жуткое уныние - - Тут, по всему, не до утех... Пусть будет так, как суждено, Телегин сел писать письмо. "Я был не прав, но сжальтесь, Яна! Не ошибается лишь тот, Кто не найдёт в себе изъяна, А если проще - идиот! Я не такой. При всех огрехах, Я всё ещё в своём уме И от письма не жду успеха, Но, ангел мой, внемлите мне: Молю!

Она по комнате ходила: Так ходит зверь - туда, сюда... Но вдруг качнулась и застыла На полушаге, как слюда. По всем знакомым нам приметам Она решилась. И на что? Ах, ясно - судя по предметам Писать письмо. Свеча, листок... Перо в чернильницу макнула И начала с таких вот строк: "Телегин, гад! За что мне это? В тебя была я влюблена, Ты ж корчил из себя поэта, А для кого и на хрена?! Зачем обрёк меня на муки Твой неприлично нежный взгляд? Галантно целовал мне руки, А мог бы ухватить за зад! Мой невозможный искуситель! Теперь не охнуть, не вздохнуть, Искал в груди моей обитель, А мог бы укусить за грудь! О, как же быть и что же делать, Когда я вся горю огнём?! Когда запретный плод отведать Созрела я сегодня днём. Ты слышишь? Днём! А ныне... Полно! Ты не пришёл, как обещал. Не обессудь, найдутся волны, Омоют жаждущий причал... Не думай, мне не будет стыдно, Нет, милый, даже не мечтай! Мне 40.

Давно ль то было иль недавно И было ль вправду или нет, Хранится в памяти исправно Kickshaw* давно минувших лет: Четыре кратеньких письма, Но увлекательных весьма. Бегут года, мелькают дни... Итак, читатель, вот они. Скрипит перо, подмышки преют, Дом полон звуков и теней - - Всю ночь Телегин бредит Ею, И вот, под утро, пишет к Ней: Ma cherie*, Вы помните меня? Неделей раньше мы встречались, Я каламбурил, Вы смеялись, Но после грустно улыбались, Прощаясь на исходе дня. Простите мне, но я, похоже, О Вас не в силах позабыть... Ах, что со мною?! Боже, боже! Скажите, Яна, как мне быть? Мне надо Вам сказать о многом, Поведать о своей беде, Как на духу и перед богом, Et cetera... Когда и где?! Быть может Вы - судьба моя? Хочу надеяться и верить... Так приоткройте ж Ваши двери, Хотя б чуть-чуть, а там уж я... Чего тянуть? Сегодня, нынче! Я буду днём у Ваших ног! Не злитесь на сумбурный слог: Моя душа в глубоком клинче... Себя не мысля превозмочь - - Всецело Ваш...

Бессмертно в нас средневековье! Чуть захвораем, захандрим - - Доверить хилое здоровье, Кому угодно норовим. Волхвы, провидцы, ведьмы, маги, Они, мгновенно, тут как тут - - Предъявят нужные бумаги И огороды разведут: Посеют, удобрят, окучат, Под бубен с воем окропят, И прибаутку отчебучат, И от беды заговорят. Избавят сердце от страданий, Со знанием дела, с огоньком, Метлою древних заклинаний Подчистят карму с кошельком. Мозг освежуют, словно тушу, Изгонят бесов и чертей, Наружу вывернут всю душу И выйдут вон с других дверей. Сполна оплачены услуги, А результатов нет и нет; Лютуют прежние недуги... Куда податься? В интернет! Там целый мир под хайпом бродит, На чём-то сутками сидит, Совет даёт, рецепт находит, Глобальный доктор Айболит. Вот там услышат, там помогут - - Мы верим на слово всему: Страдать милей, когда нас много, Чем тосковать по одному. Но если снова мимо кассы - - Болит всё больше и сильней, Айда в народ!