Ты помнишь многое, оконное стекло. Тебя дожди нещадно били. Ласкало солнце. В зной пекло. Два сердца рядом в счастье жили. Делили поровну и холод и тепло, а вечером горячий чай из кружки. И до утра казалось далеко, Как до Христа простому служке. Безмолвное оконное стекло жизнь разделило поровну. На до и после. Тепло любимых рук осталось до, а в настоящем холод после...

Деревенька моя захудалая, сколько я по тебе исходил. Льется песня твоя разудалая средь кудрявых берез и осин. Деревенька моя святая. От крестов твоих в неба синь разметала осень нагая вереск сонных полей да полынь. Я душою тебя не предал и за давностью лет не забыл. Радость встречи с чужой не изведал, боль разлуки с родной пережил. Пусть из дерева крестик нательный подлецом никогда не жил. Я хочу, что бы в снежной метели колокольчик мне в след ворожил...

Осень. Стелется дождь над стертой подошвой асфальта. Рябины алая гроздь - Лета прощальное сальдо. Ложатся криво и вкось, послушны осенним вихрям Смотри, уже две набралось охапки кленовых листьев. Осень. Холодно, слепо щурится солнечный лик. Ветер осенний нелепо кроны дубрав подстриг. Эхо роняет дробно с небес журавлинный плач Кончилось лето. Словно лопнул резиновый мяч…

Мне думать о тебе грешно. Не думать больно и тоскливо. Во тьме знакомое окно все также светит сиротливо. И не заметить не легко, и не пройти как будто мимо все тот же дом. Твое окно. Как часовой, стою незримо под аркой. Прячется Луна. Подъезд. Два шага будто вечность. Звонок. минута... Тишина. Себя ругаю за беспечность. Едва заметный трепет штор! Она!.. Всего лишь показалось... Все тот же дом. Знакомый двор, где мое счастье расплескалось.

А здесь такое же кино: В руках умелых бутафора на перекрестке светофора мигает желтое бельмо. Дождем затянут в полотно сентябрь. Полощет ветер кисти рябин. Здесь девственно и чисто целует изморось окно. И мне показалось А мне показалось что Земля не вращалась Земля не вращалась лет сто.