Уходит поезд питерских туманов. Хрустальное прощанье на глазах; И крохи разлетевшихся тюльпанов – Несбытостью на наших адресах. Влекут соблазны невских окончаний И разведенных строчками мостов; Столбов фонарных солнечность киваний; Домашнее приветствие дворцов. Зовет лучей петровских ясность улиц И двориков уютных череда; И незнакомый блеск знакомых лужиц – Зеркальная, прозрачная слюда. Хочу бежать стремглав к тому же дому – К рябине, на которой твой платок, Слетев с окна, повис почти иконой Над болью, бесконечностью тревог. В моих очах застывшее: «А помнишь?» И нежных взглядов круглая печать, И рук тепло – сокровище сокровищ, И жажда об ушедшем рассказать. Опять приносит ветер песни чьи-то – Застенчивых томлений перелив. Расстались мы до будущего флирта, Конвертами дорогу застелив.

Хочешь, я имя твое напишу на листе, на стене? С буквою букву сплету, нарушая чуть девственность фона И онемею в вечерней, ночной, зоревой тишине, Снова листая тебя в неподвижности фотоальбома. Дуну на серость, шершавость, открытость пьянительных черт В легкой попытке волненье укрыть, небольшие огрехи... Смою осенней погоды бездушный, холодный навет; Света ночного пустынного лживость и колкость потехи. Хочешь, березку у дома украшу бессонной строкой; Ямбом, хореем сплету, отуманю, одену курсивом? Хочешь останусь сегодня и завтра - навеки с тобой - Песней далекой и близкой и яркой луной молчаливой?

Я пил, немея от восторга, Глаза истомою закрыв, Дурман пленительного сока – Своей мечты аперитив. И замирало вдруг дыханье, И сердце билось все сильней От долгожданного лобзанья – Открытых к счастию дверей. И набегали сновиденья: Виденья снов – весны недуг. Я пил твое напечатленье. Я пил смягченье твоих губ.