Примером долга, чести, верности отчизне, Примером гордости и выправки военной, Примером искреннейшего патриотизма Жизнь ваша стала поколеньям современным. Вам поздравлений сотни в сотый день рожденья. Желаю памяти такой же вам всегда. Как восхищают меня ваши достиженья! Вы - человек-легенда, человек-звезда!

Не принц на черном мерседесе - Куда уж мне до благородных! Тягаться в их тяжелом весе? К боям подобным я не годный. Хоть кошелек лишь эхом полон, Зато имхом оригинален. Не умиляюсь алчным звоном, И в честности своей нахален. Хвалюсь не тем, что грош в кармане. Пусть мало стоит жизнь моя Богатством лучше мир не станет, Другим ведь ценнен близким я.

Я задыхаюсь духотой воспоминаний, Их пылью горькой, не садящейся на дно Души, висящей в сантиметре от изгнания, Души, пугающейся смысла своих снов. Меня тошнит от грязной лжи и лицемерья, Того, что мир пропитан напрочь этим злом. От безразличия, от тысячи истерик, От безысходности, что вижу за окном. Мне стыдно от того, что я из миллионов, Твердящих о высоком, о стремленьи к небу, Что мясом кормят с рук собак, котов бездомных, Пиная тут же нищих, просящих лишь хлеба. Я плачу от того, что совести забытой, Свободы воздуха не дам вдохнуть вовек... Повешу на душе табличку, что "ЗАКРЫТО!". И буду как и все - обычный человек.

В укромном уголке планеты Есть место - рай твоих надежд. Туда стремятся все поэты, И мы идем туда неспешно. Там муз - на каждом повороте, Не отобъешься и со ружьем. Рука устанет строчек сотни Писать, но мы туда идем. А сточишь карандаш в блокноте, Тебе дадут второй бесплатно - Ни сна, ни отдыха в работе. Ну как, не хочется обратно? Здесь каждый опытом заверен, Что муки творчества не ложь - Все так прекрасно: небо, звери, Что даже ночью не заснешь. Отсюда Лермонтов и Пушкин Валили в панике, и в лес. Стрелялись на лесной опушке Чтоб отоспаться наконец. В укромном уголке вселенной Поэтов город есть нетленный. Под снегом, солнцем и дождем Мы все равно туда дойдем! 06.03.2011

Извини, Что тебя не слышал. Я теперь Не прощу себе, Что себя Тебя ставил выше, И любовь Убивал в тебе. Пред тобой Встану на колени, Попрошу "Ты прости меня." Ты кивнешь, И улыбки тени Освятят Извинения. Я теперь Тебе буду верен, И любви Капли не пролью. И, поняв Все твои потери, Прошепчу "Я тебя люблю!"

Часовой охраняет наш сон, Чтоб на утро отряд был бодрым, Знают все и не только он – Завтра утро не будет добрым. Ночь накрыла широкую степь Покрывалом безпроблескно черным. Многим нам уготовлена смерть – Завтра утро не будет добрым. Не гадайте на нашу судьбу, И от этого будьте свободны. Это мы на рассвете устроим пальбу – Завтра утро не будет добрым. Каждый парень, кто рядом со мною ступил В этот бой, стал мне братом сводным. Мы стервятникам пир приготовим в степи, Лишь для них утро станет добрым.

Весна вступила в полномочия по праву И, как заправский депутат, пришедший к власти, Согласно своему изменчивому нраву Реформ раскрыла над страной лихие страсти. Указ "Снега убрать!" подписан моментально, И март в термометрах до плюса поднял ртуть. Масштаб не местный у весны, а федеральный - Пусть вся страна увидит луж дорожных муть. Плыву по улице, плыву - никак иначе Не назовешь мой бег по лужам, весь сырой. Новая власть остатки старой рушит, значит Перевеснуем и её, ведь не впервой.

Я проходил вчера по парку И вспомнил прошлогодний май: Как было пыльно там и жарко, Как набегали тучи стаей. Всплывали сепией несмело Воспоминанья из души: Как заменили белым мелом С тобою мы карандаши, И на асфальтовой дорожке Нарисовали по мечте. Потом шел дождь совсем немножко, Но все ж размыл рисунки те. Улыбку вспомнил, тихий голос, Волос намокших аромат. Отдал бы много за возможность Прожить тот день, вернув назад. Но, дождь судьбы смывает наши Мечты, им корни все рубя. НИкто из нас "Прости!" не скажет, Но я еще люблю тебя!

Мы - без вины севшие, Без чести павшие, За радость приспешников Жизни отдавшие, В обмане ослепшие, ЗвЕрями ставшие, За победу болевшие, Но её не видавшие. Как в омут залезшие В пороке увязшие, К иллюзиям шедшие – В пропасть упавшие. Лихие как лешие, Душою погасшие, За жизнью успевшие, Но себя потерявшие… Ангелы, слуги святого альянса, Дайте нам глупым хотя бы по шансу. Да, мы для рая – персоны нон-грата, Но в том, что случилось мы не виноваты.

В бою том мужество и честь дороже смерти, Там звон оружия прекрасней пенья птиц, Там победивших стать важнее жизней жертв их, И нет ни жалости, ни чувств во взгляде лиц. Там тишина равнины, спящей после боя Крылатым девам помогает павших в чести Отправить в Одину в чертог, тех кто достоин, А недостойных половину к Фрейе вместе В Фолькванг, дворец любви и лести… О, Один, плачу, умоляю и прошу - В святой Вальгалле оказаться мне позволь. Скажи число, я вдвое больше сокрушу Врагов, на то, чтоб разделить героев долю.

Глаза закрыты, ночь – треть жизни проведу так. Словно убит или ворочаясь во тьме - Бывает сон глубок, бывает также чуток. Но только бы смотреть видения во сне. В полетах к солнцу проводить ночное время, Иль путешествовать туда, где не бывал, А лучше встречусь в черно-белом сне я с теми, С кем видеться не суждено, но я б желал. Пусть света звезд мне не хватает темной ночью – Они не светят потому, что не близки. Я сам лечу к ним и не требую помочь мне – Мой сон - мечта, а крылья в нем совсем легки. Сегодня ветром стану и движеньем легким Деревьев кроны буду в стороны качать, А завтра солнечным лучом красивым, ловким На стенах тенью их же листьев мне играть. А может волком стать мне, волком-одиночкой? И в полнолуние про весь наш мир забыть. Сесть на пригорке этой светлой, дивной ночью, Тоскливым взглядом на Луну смотреть и выть… Пусть плод фантазий сон, но как же он красив! Как наяву я вижу цвет и звуки слышу… Морфей на самом деле есть, это не миф. И этот бог других богов Олимпа выше.

Фотографию, временем мятую, И годами потертую грубо, В куче старого хлама взятую - В сундуке из тяжелого дуба, Я держу на руке аккуратно, И боюсь, что рассыплется вдруг. От волнения руки аж ватные, И услышать могу сердца стук. Пусть на ней не настроена резкость, И серьёзно лицо – без улыбки. Ведь в то время - большая редкость Были эти вот самые снимки. На лице – словно ручкой написано: «Ведь фотограф не рядом живет! Не успеешь – локти грызи потом - Жди его полгода иль год.» Сколько лет фото? Век? Или больше? Я не знаю … И надо ли знать? Положу назад. Ей судьбой суждено В сундуке позабыто лежать…

В этот день в небе ангелы плакали От бессилия чем-то помочь. Слёзы ангелов ливнем капали Целый день и целую ночь. В этот день рыбы в море не плавали, Птицы в небе не стали летать, Только ветер в далекой гавани Продолжал свою скорбь напевать. В этот день в тучах спряталось солнце В нежелании зло лицезреть, Соболезнуя боли младенцев, Но не в силах на боли смотреть. В этот день реки стали солеными – Реки слез плачущих матерей. Эхо долго звучало стонами… В этот день убивали детей…

Живущий в двадцать первый век, Я - современный человек. И в век уменьшенных деталей Мой конь отчасти лишь из стали. Да что там конь? Ну так, коняшка - В карман поместится с лихвою, Но наделен судьбою тяжкой, Не лошадиной и лихою: Был жертвой пасмурной погоды, Летал, тонул, разобран был, Но, гордо выдержав невзгоды, Мои стихи он сохранил.

(- Мартин, делай, что они говорят! - Я не могу, Руди. - Море подождет. Увижу я его еще! - Ты да, а я уже нет!)

Я очарован девятнадцатым апрелем, Его семнадцатым числом, если быть точным. Теперь серьезен буду и сосредоточен. Откройте детства мне светлее солнца двери! Я девятнадцатым апрелем очарован - В мой день рожденья соловьи поют тирады, Словно не меньше моего сей дате рады. Билетом в будущую жизнь машу не скромно. Мой девятнадцатый апрель - локомотив, Меня умчит по шпалам жизни безвозвратно, Но я сюда вернусь еще неоднократно, Потом свалю конечно, малость погостив. Мой девятнадцатый апрель, мне восемнадцать. Кому-то славы, кто-то денег хочет горы. Я не стремлюсь вступать в бессмысленные споры - Хочу счастливым быть, любить и не прощаться...